Его выбросило на скалистый берег, как
сломанную игрушку, в которой больше не было надобности. Повертело
напоследок в водовороте, притопило холодными волнами и, вдоволь
наигравшись, вышвырнуло на камни, лишь чудом при этом не
убив.
Даст, придя в себя, судорожно закашлялся,
сплевывая тину и налипший на губы песок. Затем с трудом приподнялся
на дрожащих руках и с тревогой оглядел массивные нагромождения
камней, между которых ему повезло оказаться.
Моментально оценил высоту круто обрывающегося
берега, под которым все еще бесновалось разгневанное море. Зябко
передернул плечами, услышав рокот бьющихся внизу волн. Мудро отполз
подальше от края и с холодком подумал, что ему действительно
повезло: если бы его выбросило чуть ниже, на песчаную косу,
тянущуюся вдоль кромки прибоя, то разбуженное грозой море уже
слизнуло бы бесчувственное тело обратно. Если бы, напротив,
закинуло чуть выше, то его совершенно точно расплющило бы о скалы.
Но Всевышний не забыл о своем блудном сыне. И, вероятно, посчитал,
что Даст пока не исполнил уготованное ему
предназначение.
Оказавшись в относительной безопасности,
южанин со стоном перекатился на бок и замер, уставившись в низко
повисшее небо, в котором все еще бушевала гроза. Какое-то время
просто лежал, не в силах до конца осознать случившееся. Затем
зажмурился от внезапно полыхнувшей в небесах молнии, словно ножом
распоровшей влажный воздух. Поежился от оглушительного раската
грома. Запоздало почувствовал, как хлещет по обнаженному торсу
ледяной, пронизывающий до костей ветер, и только тогда, позабыв про
выматывающую слабость, резко сел: нужно было убираться отсюда
подальше.
Неожиданно где-то неподалеку раздался тихий
стон.
Даст неосторожно повернул голову, пытаясь
разглядеть собрата по несчастью, но тут же охнул от пронзившей его
шею боли и схватился за затылок.
–
Демоново племя…
Но
стон повторился снова, и южанин, поднявшись, с трудом поковылял на
звук. Беспрестанно оскальзываясь на мокрых камнях, недобро поминая
свою затекшую шею, проклятого Угря, странного мальчишку, едва не
угробившего его вместе с кораблем. А еще – это мрачное море, низкое
небо и совсем уж ледяные брызги, от которых он моментально продрог
до костей.
Непроизвольно пригнувшись от нового громового
раската, Даст опасливо покосился за спину, где до сих пор
неистовствовала буря. А затем подумал, что Кратт, если и выжил,
когда в него ударила молния, то теперь-то уж точно утоп. Как и
команда его, и тот маг-идиот, и… прости, господи… один славный,
упрямый мальчишка, магический потенциал которого они проморгали и
по воле которого разверзлась недавно эта бушующая жуть.
