Бегун справа упал. Рику едва удалось
увернуться. Перед глазами мелькнул хлыст с утолщением на конце,
оцарапав щеку. Рик не остановился. Упавший был не жилец, и о нем
следовало забыть, как о вчерашнем сне. Плющ утащит его в гнездо и
спокойно переварит там, словно большую сонную муху.
Рик и еще пятеро парней продолжали
Весенний Бег. Их стартовало десять. Десять претендентов, но в конце
победит только один – самый сильный, самый опытный. Остальным
здорово повезет, если к концу круга они доберутся хотя бы
живыми.
Минуту назад они ступили в слепую
зону – ту часть коридора, которая не освещалась ни дневными
лампами, ни аварийными прожекторами. Зона сплошной тьмы. Рик
натянул очки с ультрафиолетовыми фильтрами. И вовремя – прямо под
ногами оказался древний, иссушенный скелет, покрытый лохмотьями.
Оскаленные зубы сияли в зловещей усмешке. В черной глазнице
копошилась здоровенная сколопендра. Рик легко перепрыгнул через
преграду.
Бег продолжался. Бегом он назывался
по традиции, доставшейся от предков, когда те действительно бежали
по коридорам, стараясь преодолеть расстояние на время. Старая
забава, родившаяся во времена, когда человек мог позволить себе
свободно гулять по всем коридорам без опаски. Но те времена давно
прошли.
Претенденты двигались быстрым шагом.
Каждый имел право преодолевать дистанцию так, как хотел. На любой
скорости. Главным правилом Бега было одно: не останавливаться. Пока
соперники держались кучно – слишком велика была исходившая отовсюду
опасность. Но когда слепая зона закончится, и они преодолеют
Галерею, начнется настоящая борьба.
Рик намеренно дал соперникам фору.
Берег дыхание. Взяв средний темп, он жадно осматривал
простиравшееся вокруг пространство. В повседневной жизни ему
никогда не удалось бы увидеть то, что скрывали за собой толстые
заградительные барьеры сектора. Ведь Коммуна занимала едва ли
четверть всего обитаемого мира.
Бегун слева – долговязый парень – с
ходу влетел во что-то пружинящее, словно сам воздух сгустился до
прозрачного желе, которое натянулось и оттолкнуло человека назад.
Парень истошно заорал: руки и ноги зацепились за тускло блестевшие
серебряные нитки. Рик мысленно простился с бывшим земляком. Он не
испытывал к нему жалости, но прекрасно понимал всю степень ужаса,
который тот сейчас испытывал. Когда шум удаляющихся шагов стихнет,
и он останется один болтаться в ловушке, из недр вентиляции
спустятся многоногие чудовища, сам внешний вид которых способен
вызвать обморок даже у храбреца.
