Над плотным покрывалом ослепительно белых облаков светило солнце. Холодный простор дарил ощущение свежести и свободы. Стальное серебристое крыло самолёта уверенно разрезало пространство.
Соня оторвалась от окна и откинулась на спинку кресла.
«Как хорошо! Наконец-то можно ни о чём не думать!» – едва не застонав от удовольствия, она закрыла глаза и постепенно погрузилась в приятную полудрёму.
Соня не знала, что ждет её впереди, каким будет её путешествие. Что несёт ей загадочный и манящий юг вместе со своим горячим дыханием. Она решила ничего не планировать. Сейчас её мало волновало будущее. Все тревоги и заботы остались позади, в шумном и пасмурном городе, где всё время идут дожди. Она была в том приятном состоянии отупения, которое наступает после напряженных будней, когда, наконец, приходит желанный отпуск.
В самолёте было прохладно, жужжала вентиляция. Соне хотелось пить, но даже это желание не могло заставить её пошевелиться и что-то предпринять…
Первыми, кого она увидела, выйдя за ворота аэровокзала, были её старая тётушка и брат. Тёплые объятия, поцелуи, радостные улыбки, первые слова приветствия – что ещё нужно человеку, который устал от вечных проблем, недовольных лиц и суеты большого города?
Такси доставило их прямо к дому, где жила тётушка. Дверь тут же распахнулась, и навстречу Соне вылетела её племянница Алёнка. Соня думала увидеть ребёнка, но её ждал сюрприз. Это было очаровательное пятнадцатилетнее существо одного с ней роста, с маленьким вздернутым носиком, по-детски пухлыми губами и черными пушистыми, длинными ресницами, придававшими её большим голубым глазам наивное выражение. Уже не дитя, но ещё и не женщина. Держа Алёнку за обе руки, Соня внимательно изучала её лицо и думала: «Как она выросла. Была обыкновенными ребёнком и вдруг превратилась в такую красавицу. А эти ресницы – просто чудо!» Она потрепала Алёнку за щёку.
– Красотка, – сказала она с улыбкой.
Неожиданно для Сони, с первого же дня её пребывания в П. всё закрутилось в сплошном вихре встреч и приключений. На одном дыхании. Одно событие мелькало за другим, как кадры кинофильма. Но более всего запомнилось ей одно лицо, одни глаза…
