Лиссабон в этот вечер дышал, как живой организм: глубоко, с солью на губах и ароматом жасмина, который, казалось, просачивался сквозь поры старых домов, напоминая о последних днях лета. Я сидела на террасе Миры, босиком, с бокалом белого вина в руке. Вода реки Тежу переливалась под светом фонарей, создавая причудливые узоры, словно кто-то пытался заглянуть в своё будущее, но отражение в воде было размытым, неясным.
Подруга на удивление была тихой с момента моего прихода. Долго молчала. Слишком долго для той, кто всегда была первой, кто не боялся говорить, кто жил в ритме огня. Она сидела, обхватив колени руками, словно вернулась в детство, когда боялась грозы. Но теперь ей было не двенадцать, а двадцать четыре, и страх был явно не от мнимых раскатов грома.
– Я хожу в клуб, – наконец произнесла она, не поднимая глаз от пышных кустов розовых олеандр, что цветут у нее вокруг маленького домика. Её голос звучал тихо, не совсем уверенно, но с таким облегчением в конце, будто она сбросила со своих плеч тяжелые сумки с арбузами с рынка.
Я оторвала взгляд от гипнотизирующей реки, не совсем понимая услышанное.
– Какой ещё клуб?
Она сделала глубокий глоток красного сухого вина. Слишком большой, будто пыталась заглотить не только напиток, но и слова, которые не смогла удержать.
– Ну… – Судорожный вдох-выдох. – Эротический… – почти прошептала она, а щеки заметно порозовели не то от сказанного, не то от повышенного градуса в крови. А после она протороторила на одном дыхании: – Закрытый. Называется «ERIS». Там… всё иначе. Не как в жизни. Понимаешь? Там не нужно играть роль. Не нужно притворяться хорошей, ведь так правильно…
Мои пальцы сжали бокал так резко, что хрусталь звякнул, как предупреждение. Холод стекла не смог заглушить жар, подступивший к горлу – сухой, металлический, как страх из прошлого.
– Ты имеешь в виду… секс-клуб? – решила уточнить я, ведь не может она быть настолько уж безрассудной.
– Нет! – вырвалось у нее как оправдание. – Не просто секс! Там что-то вроде игры. Только глубже. Ты отдаёшь контроль. И в этом твоя свобода. – Она добавила с придыханием, будто грезила не одну ночь: – Там такой владелец, что я готова…
Видимо, я поставила бокал на стеклянный столик чересчур вспыльчиво. Вино плеснуло через край, оставив на камне тёмный след.
