Сжимая в руках букетик с белыми пионами, я дико волновалась, но даже не представляла, что самый счастливый день моей жизни превратит реальность в кошмар.
– Да чего они ждут? Уже ровно четыре! – раздался за спиной недовольный голос отца.
Тут же тихо защебетала мама:
– Юра, не ворчи. Ты испортишь дочери праздник…
Папа сердито засопел, но больше ничего не успел добавить. Двери зала раскрылись, и грянули первые аккорды свадебного марша. Сегодня праздник для своих. Родители и пара друзей. Уже позже папа закатит банкет для галочки, но сегодня только наш день!
Я думала умру от счастья или от волнения зацеплюсь за подол скромного лавандового платья и растянусь прямо перед всеми, но Вадим крепко держал меня за руку. Надежный и сильный, мужчина мечты, и через полчаса я выйду из ЗАГСа его женой!
Екатерина Юрьевна Лабецкая… Я так часто примеряла его фамилию, что почти успела привыкнуть.
Ища поддержки, обернулась на близких. Родители смотрели с радостью, на глазах мамы сверкали слезы. Еще бы, единственная дочь выходит замуж. Даже папино лицо стало мягче, чем несколько секунд назад. Взгляды будущих свекров чаще останавливались на сыне, я все понимала. Мы не успели как следует подружиться, но теперь у нас будет достаточно времени, чтобы стать настоящей семьей, большой и дружной.
– Не волнуйся, котенок, – шепнул мой любимый и крепче сжал мою руку.
Глубоко вдохнув, я остановилась рядом с Вадимом напротив стола регистратора. Женщина в нарядном бордовом костюме болтала что-то о лодках и семейной жизни, а я только ждала, когда смогу ответить «да» и испытать на себе первый супружеский поцелуй.
От мыслей о первой брачной ночи под корсет с открытых плеч пробирались мурашки. Сегодня я стану его, полностью. Я знала, что он давно этого хотел, да и мне все сложнее было устоять от соблазна, когда Вадим касался меня, обнимал. Мне было приятно, что он уважал мои принципы и принял то, что секс для меня был возможен только после свадьбы. Пусть для современного мира выходить замуж девственницей и пережиток, меня это не заботило. Я знала, что достанусь только тому самому, единственному. И мой «тот самый» сейчас смотрел на меня с таким обожанием, что у меня подкашивались ноги.
