Серафим конца времен - Иная история

Огромный подземный город. Именно в нем находятся дети младше тринадцати лет. Именно в этом аду, в котором правят бессмертные создания, и находятся невинные детские души. И только одна участь уготована для них — стать скотом…

Все они жертвуют свою кровь, чтобы протянуть еще один, столь похожий на другой, день. Ничего не меняется… Все одно и то же…

Из огромного здания, в котором люди сдают свою кровь, шли двое детей, поддерживающих друг друга. Они шагали медленно и очень вяло, так как потеря крови слишком сказывалась на молодом организме. Постепенно эта пара добралась до одной из лестниц. 

Одним из ребят был светловолосый мальчик. На вид ему было лет двенадцать. Голубые глаза, довольно милые и красивые черты лица. Невооруженным глазом можно было понять, что мальчик не является чистокровным японцем. Возможно, что один из его родителей был европейцем, так как мальчишка имел нетипичный для японцев цвет волос. 

В руках у него был небольшой паек, который вампиры выдавали всем, кто сдал свою кровь. Некая компенсация, чтобы дети не смогли заразиться или погибнуть. Все же кровососы немного проявляли заботу к стаду, которым они правили.

Открутив крышку, мальчик принялся выпивать содержимое. На вкус оно было не очень, но уж лучше так, чем совсем ничего. Покончив со своим пайком, он перевел взгляд светло-голубых глаз в сторону второго.

Неподалеку находился еще один ребенок примерно такого же возраста, как и первый. Темные смоляные волосы, изумрудные глаза, более острые и в тоже время красивые черты лица. В отличие от первого, этот ребенок был чистокровным японцем, обладавшим всеми качествами своей нации. Вот только самому владельцу всего этого было совершенно плевать на них.

Сжимая в руках свою порцию, он с криком выдавил содержимое, таким образом отказываясь пить столь противную и примитивную пищу, которую выдавали им вампиры. 

— Ты не будешь пить? — последовал вполне логичный вопрос, в ответ на который второй только уселся рядом, продолжая сжимать пластиковую упаковку.

— Я не собираюсь пить эту дрянь. Лучше я буду голодать, чем питаться этим. 

На это первый лишь вздохнул. Порою характер его друга был весьма взвинченным, что выливалось в очередную сцену, в которой он грозился истребить всю нечисть до последней. Вот только все заканчивалось лишь словами.