Вечерний дождь монотонно стучал по прогнившей кровле заброшенного склада, а внутри витал тяжёлый запах ржавчины, сырости и страха. В центре огромного тёмного пространства, под ослепительным светом одинокой лампы, свисавшей с балки, застыла немая сцена. В кружащихся пылинках она казалась срисованной с мрачного полотна старого мастера.
На коленях в луже сидел мужчина лет пятидесяти. Дорогое пальто было порвано, лицо избито. Дышал он прерывисто и громко – только это и нарушало звенящую тишину. Над ним, недвижимая и безжалостная, стояла Алиса.
В идеально сидящем чёрном костюме, без намёка на макияж, с волосами, убранными в тугой пучок, она выглядела инородным телом в этом грязном хаосе. Руки в тонких кожаных перчатках были спокойно сложены.
– Ты взял не своё, Сергей Владимирович, – её голос прозвучал тихо, ровно и холодно, будто лезвие. – Не просто деньги. Ты взял товар, находившийся под моей защитой. Это не ошибка. Это оскорбление.
Она не спрашивала. Она констатировала. Выносила приговор.
Мужчина забормотал, предлагая вдвое, втрое больше, пытаясь припомнить влиятельные имена. Голос его сорвался на визгливый шёпот.
Алиса не слушала. Медленно, почти театрально, она сняла с правой руки перчатку. Кивнула почти незаметно.
Один из двух молчаливых людей в тени беззвучно подошёл сзади. Раздался короткий, костлявый хруст. Вопль Сергея Владимировича был сдавленным и хриплым.
Алиса не моргнула. Она смотрела, как боль перекашивает его лицо.
– Вернёшь втройне, – её голос не дрогнул. – Или твоя дочь в Швейцарии получит по почте не диплом, а твои пальцы. По одному. Ясно?
Не дожидаясь ответа, она развернулась и ушла. Её шаги отдавались эхом. Люди остались доделывать работу. А в свете лампы оставалось лишь искажённое болью и ужасом лицо.
––
Тишина в особняке была звенящей, почти стерильной. Тёплый приглушённый свет лежал на дорогих поверхностях, и ни одна пылинка не смела нарушить безупречный порядок. Лишь тихое щебетание радио няни доносилось из приоткрытой двери.
Алиса, уже в мягком кашемировом халате, с распущенными волосами, бесшумно вошла в детскую. Комната напоминала сверхсекретный бункер, оформленный дизайнером: бронированное стекло вместо окна, камеры, тихо жужжащая техника. В центре – кроватка, а в ней под шёлковым одеялом спал мальчик.
