Воздух в гостиной загородной виллы был густым и сладким, пах сексом, потом и дорогим танином разлитого вина. В нем было трудно дышать, но и не хотелось – каждый глоток казался обладанием, каждое движение – продолжением того, что только что закончилось.
Алиса лежала на спине на шершавом персидском ковре, раскинув руки, и смотрела в темноту потолка, чувствуя, как ее оголенная кожа медленно остывает. Рядом полулежал Артем, его мускулистая грудь мерно поднималась и опускалась, отбрасывая причудливые тени в свете одной-единственной настольной лампы. Свет ее был милостив, он выхватывал из мрака лишь их тела, оставляя в тайне разбросанную по комнате одежду и темное пятно на полу – след опрокинутого бокала.
Его пальцы, ленивые и тяжелые после кульминации, медленно скользнули по ее животу. Кожа там еще пульсировала в такт отступающему бешеному ритму сердца и была покрыта мурашками. Он прислушался к этой внутренней музыке ее тела, затем приложил ладонь к ее груди, чувствуя под ней глухой, постепенно утихающий стук. Из его горла вырвался тихий, удовлетворенный звук, и он коснулся губами ее плеча, оставляя приятную теплоту поцелуя.
Алиса прикрыла глаза, и на ее губах дрогнула уставшая улыбка. Мир сузился до шершавой ткани под спиной, до теплого тела рядом, до густого воздуха, который они вдыхали вместе. В этой истомленности было блаженное забвение и чувство временной, хрупкой, но абсолютной безопасности. Глубокой связи, которая казалась единственным, что осталось в целой вселенной.
И эту вселенную разорвал в клочья пронзительный, оглушительный звонок стационарного телефона.
Звонок резал тишину, как стекло. Он был не просто громким – он был насилием. Резкий, требовательный, он не умолкал, разрывая уютный кокон, который они так недавно сплели.
Артем преобразился мгновенно. Лень и расслабленность слетели с него, как маска. Все его тело напряглось в едином порыве, мышцы собравшись в тугой пучок готовности к прыжку. Он сорвался с пола одним плавным, стремительным движением пантеры, его глаза, секунду назад мутные от наслаждения, стали острыми и чистыми. Взгляд, выбросивший все лишнее, метнулся по комнате, сканируя угрозу, оценивая укрытия, выходы. Он искал опасность и нашел ее – его пистолет лежал на низком журнальном столике, в пяти шагах от него.
