Часть 1: Лицо Следователя
Пролог
Тишина в кабинете была особого свойства. Она не была пустой или безжизненной; она была густой, вязкой, словно насыщенной взвесью из пыли и застывшего времени. Ее нарушал лишь мерный, навязчивый тик старинных напольных часов в углу, отбивающий секунды, которых для хозяина кабинета уже не существовало.
Доктор Виктор Орлов сидел в своем кожаном кресле, откинув голову на высокую спинку. Его поза могла показаться расслабленной, позой человека, задремавшего после тяжелого дня, если бы не неестественный разворот головы и не широко открытые, остекленевшие глаза, уставившиеся в потолок с замысловатой лепниной. В них застыло не удивление и даже не страх, а нечто более глубокое и жуткое – безмолвное понимание, последняя мысль, навеки отпечатавшаяся на сетчатке.
Свет от массивной бронзовой лампы на столе падал под острым углом, выхватывая из полумрака морщинистый лоб, седые щетинистые виски и темное, почти черное пятно на белоснежной рубашке, аккурат под левой ключицей. Рука безвольно свесилась с подлокотника, пальцы почти касались пола, где валялся осколок хрустального пепельницы.
Но главным, доминирующим элементом в этой мрачной композиции были зеркала.
Они стояли повсюду. Большие овальные в резных золоченых рамах, маленькие круглые на мраморных подставках, строгие прямоугольные в темном дереве. Они были расставлены на ковре полукругом перед креслом, на книжных полках, на маленьком столике для кофе. Каждое было повернуто так, чтобы ловить отражение доктора. И в каждом из них, под разными углами, застыло его бледное, безжизненное лицо. Десятки Викторов Орловых смотрели в одну точку, создавая клаустрофобический, сюрреалистичный атлас смерти. Это не было похоже на беспорядок или хаотичный поиск; это был тщательно выверенный, почти сакральный ритуал. Свет от лампы множился в стеклянных поверхностях, дробился, создавая призрачные блики, которые колыхались на стенах, заставленных книгами, при каждом движении воздуха от сквозняка.
Воздух пах старыми фолиантами, дорогим коньяком и едва уловимой, но неотвратимой металлической нотой крови, смешанной с ароматом лаванды.
Взгляд невидимого наблюдателя скользил по комнате, выхватывая детали: приоткрытую дверцу шкафа с аккуратными папками, на одной из которых золотом было вытеснено «Э.С.»; недопитый бокал коньяка на столе; тонкую серебряную цепочку, валявшуюся рядом с осколками пепельницы.
