ГЛАВА I. Биосфера как единая система
Если вынести за скобки привычное представление о видах как самостоятельных эволюционных единицах, возникает странное, но неизбежное впечатление: в природе нет ни одного организма, который существовал бы сам по себе или в собственных интересах. Каждое существо – от бактерии до медведя – включено в живую сеть отношений, настолько густую и сбалансированную, что отдельная биологическая форма теряет самостоятельный смысл. Она перестаёт быть целью и становится средством. И когда присматриваешься к этой сети достаточно внимательно, становится ясно, что цель – не выживание вида, а устойчивость целого, в котором эти виды выполняют свои роли.
Биосфера не является фоном или ареной, где разыгрывается борьба между видами. Она сама – активная система, самоорганизующаяся, обладающая внутренней логикой, способностью поддерживать равновесие и перераспределять функции. Никакая экосистема не возникает как сумма организмов; напротив, именно система задаёт, какие организмы допустимы, какие формы поведения устойчивы, какие стратегические ходы возможны. Даже мутации, которые кажутся случайными, получают поддержку или отбрасываются не потому, что они выгодны отдельному животному, а потому, что они усиливают или ослабляют устойчивость более широкого контура.
Когда вид исчезает, система не рушится. Она перестраивается. Освобождённая роль переходит к другим организмам: иногда близким родственникам, иногда вообще к совершенно иной группе. Исчезают крупные травоядные – и их место занимают мелкие. Выпадают опылители – их нишу занимают другие. Особенно наглядно это видно в морских экосистемах: утрата одного вида рыбы или моллюска мгновенно приводит к перераспределению функций между десятками других организмов, и поток энергии продолжается почти без выпадений.
Этот непрерывный поток, который пронизывает всё живое, следует не за видом и не за организмом. Он следует за функцией. Именно функция – переработка, фильтрация, регулирование, стабилизация, контроль численности – является настоящей эволюционной единицей. Вид лишь её временный носитель. Эволюция не охотится за улучшением внешнего вида организма; она охотится за устойчивостью задачи, которую он выполняет.
Поэтому ни одно травоядное не превращается в неуязвимого гиганта. Такие формы появлялись в прошлом, но они исчезали не потому, что были слабее, а потому, что разрушали регуляторные механизмы. Абсолютно защищённая добыча приводит к обеднению хищников, затем к их исчезновению, затем к перегрузке среды травоядными, затем к голоду, эрозии, вспышкам болезней. Такой путь всегда заканчивается крахом. Система устраняет не удачные и не неудачные формы, а формы, нарушающие равновесие.
