Тень без тела.
Здесь тишина царит кругом,
Среди множество имён,
Лишь ветер тихо шепчет мне,
Напоминая об оном дне.
"Видешь камень, – шепчет он, —
Что выделяется среди имён?
Однажды тело я его ласкал,
Когда до дома сопровождал.
Не верил, помню, он тогда,
Что скоро не проснётся никогда,
И ныне вот его судьба:
Забыт остался навсегда.
В те давно ушедшие года,
Он отмахнулся от меня,
И с прохладою ночной,
Забрал я дух его с собой".
И камень в горле встал,
Когда про дух он рассказал,
"Позволь спросить тебя тогда", —
Вырвалось случайно у меня:
"С кем я говорить имею честь?
Чтоб на себя беду мне не навлечь!"
И голос леденящий в жилах кровь,
Ответ мне дал тогда таков:
"Я тень без тела, тишина без сна,
Внутри меня ни начала, ни конца,
Богач, бедняк, мудрец или простак,
Все равны вы для меня, ответь: кто Я?"
И дал ему такой ответ:
"Ты то, что в страхе держит целый свет,
Одним даруешь облегчение,
Другим приносишь сожаление.
Ты то, что было от начал, начала,
И жизни вольно обрывала,
Имя твоё мне сложно изречь,
Но я обязан дать ответ, и имя твоё – Смерть!"
"Верно, – промолвил голос жуткий мне, —
Я пришёл поздороваться к тебе,
Знай же, человек, что короток твой век,
И в три утра, я оборву его тебе!"
И голос стих в вечерней мгле,
Оставив с ужасом на едине,
Я дрожал, как лист осиновый,
Когда узнал приговор свой ужасный.
С тех пор прошло два года ровно,
Но слова ее до сих пор не дают покоя,
О трех часах ночи, я знаю только,
Но о дне не было ни слова.
Лия
Лился свет луны сквозь мутное стекло
В комнату, покрытую пылью, где несколько лет не жил никто
Там на стареньком диване
Лия малыша качает в полумраке.
Нет эмоций на её лице,
Застыла, будто в полотне у Пикассо.
Как мел, бело, почти безжизненно лицо,
И в лунном свете ещё страшней казалось оно!
Бездушный взгляд упёрся в стену,
Где холодный свет луны
Пал на печальную картину.
На той картине, что в пыли и паутине,
Была со строк запечатлена
Из рассказов По история одна.
"Если б только знала…"
Себе под нос она шептала:
"То никогда бы не взяла у той старухи картину я,
Что сводит по ночам с ума".
Пробили полночь ровно старинные часы,
И зловещий раздался скрип двери,
Тихо, тихо, словно на носочках, послышались шаги
И леденящий холод с собою принесли.
Там, в середине комнаты, во тьме,
На старом кругленьком столе
Икона Богородицы стоит,
И вот! По столу медленно она скользит.
