Менеджер спешил закрывать магазин, игнорируя последние просьбы клиентов о консультации. Был конец дня и это уже его праздник – можно послать к чертям надоедливые за день рожи недоумков, бесконечно слоняющихся по торговому залу.
День изживал себя. Двенадцать рабочих часов заметно сказывались на психологическом и физическом состоянии Карла – апатия не была его привычным состоянием, но часто приходила к нему с заметной долей иронии. Заперев дверь, которая была единственным источником входа и выхода злосчастных клиентов, опустив жалюзи, он подумал о том, что помогает ему каждый раз после рабочего дня приходить в себя и звонить Элле – это, как ни странно, лимонад.
Работа менеджером не была основной для Карла. Его график – два через два – позволял ему работать дома: искать в сети «литературных негров», предлагать им заработок; создавать электронные кошельки. А еще печатать в «word» уйму текстов и листовок на английском и немецком языках. Иногда рассказы молодых писателей. Это приносило ему довольно неплохие суммы. За один напечатанный лист Карлу давали по три доллара. За ночь можно было настрочить до двухсот листов. Но выходило около ста, если бы он не отвлекался на звонки, радионовости, курение и порно.
Он был благодарен Элле, которая знала о его трудном материальном положении еще со студенческой скамьи. Из-за своей стеснительности, за несколько лет, он подарил ей только пару букетов цветов. И, следствие, масса упущенных возможностей была тоже его.
Но, по каждому приглашению в гости, когда Элла отправляла мужа на рыбалку, после нескольких бокалов вина, что-то заставляло Карла спать с ней. Это превращало его жизнь в сумбур и очень удобную обывательскую позицию.
Когда-то коммуникабельный, холостой, красивый Карл часто был домоседом. Приглашения друзей о поездках на природу, в боулинг, в сауну с девочками он отвергал.
Не всегда. Но отвергал. Но в склонности к авантюрам ему было не отказать. Однажды, живя в малогабаритной коммунальной квартире с постоянным едким запахом тухлой рыбы, он умудрялся приводить туда финансово независимых, гордых, высокомерных, каких в наше время называют «мажорками». Как рассказывали с ироничной улыбкой соседи, поначалу они были в неслабом шоке от того, как Карла посылали на хуй. Но не проходило и четверть часа, как с той же комнаты издавались сладкие стоны и звук старой, пружинной польской кровати.
