Когда Александра проснулась и подошла к окну, она увидела слабый, ненавязчивый монолитный просвет дикой луны, похожий издалека на маленькое мраморное блюдце, вольно возвышавшееся над городом. На улице стояла октябрьская осень: пожелтевшие деревья отбывали последние дни перед холодами, а срубленные – образовали корневую поросль; дороги были размыты двухдневным ливнем; птицы спешили беспорядочными группами на юг; уличные фонари, каждый в своей зоне накрывал определенный участок земли световой шапкой; легкий ветер вяло пытался поднять упавшую навзничь в серо-коричневые лужи листву, но безуспешно. Несколько маленьких огоньков горело в белой девятиэтажке, стоявшей аккурат за сектором частных домов с богатым, красивым фасадом. Чуть дальше был виден непривычно пустой перекресток, остолбенелыми жандармами которого служили два светофора, ежесекундно мерцающие желтый свет.
По батареям прошелся мягкий, чуть заметный звук переливающейся воды – отопительный сезон был в самом разгаре. Саша слегка прикоснулась до них пальцем – они были горячие. Кислорода в комнате не хватало, и поэтому она решила открыть створку форточки. Саша вспомнила про сваренный сегодня в обед свекольник и направилась на кухню, задев висевшую сушиться на люстре рубашку. В холодильнике одиноко красовалась трехлитровая эмалированная кастрюля, колбаса, сметана, недоеденная жареная картошка и банка с рассолом, в которой, прищурившись, можно было увидеть безнадежно плавающих два крупных помидора. Саша взяла кастрюлю со свекольником, ложку и села на табурет. Разогревать было лень.
«Все-таки моркови надо было больше добавлять», – подумала она, отхлебнув малость. – «И подсолить бы не мешало».
Из окна кухни открывался совершенно противоположный вид – во дворе шла стройка. Большой, уже практически достроенный шестнадцатиэтажный дом перекрывал абсолютно все. Лишь одиноко горел свет в будке сторожа, – пожилой мужчина периодически выходил обойти периметр, затем останавливался и пристально вглядывался на большие бочки с раствором, будто видел в них какой-то двойственный смысл.
Поставив кастрюлю в холодильник, Саша вернулась в спальню и взяла мобильный. Сообщений не было. Часы показывали три часа сорок семь минут. Саша завела будильник на телефоне на девять утра. По батареям вновь прошелся мягкий, ненавязчивый звук циркулировавшей воды, напоминающий летний ручеек. Но она не слышала этого.
