Первый круг ада. Вход. Приятного грехоискупления…
«Как там говорилось? Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему? – Ярик улыбнулся своим мыслям: – Ха! Приехали! Похоже, мой мозг съедает сам себя, переваривая один и тот же бред».
Ощущение полной безысходности – вот что господствовало во всех его раздумьях, а мысли сводились к одному: есть ли жизнь после свадьбы? Он понимал, что, нужно как-то очнуться, встряхнуться и подумать о своем будущем.
Они с Зойкой были знакомы давно, но об их более тесных отношениях не шло и речи. Она была забавной девчонкой. В её голове табунами носились не только тараканы, а целый неизученный зоопарк. Но это и привносило в их дружбу своеобразную игру в неизвестность. Подруга была, как трогательный ребенок, который ещё не разобрался в жизни. Её черепно-мозговые животные были милыми и прикольными, а некоторые даже ручными. Где бы пара ни появлялась, ни у кого, ни возникало сомнений, что они – вместе. А привычка – дело такое. Однако неприятности начинаются тогда, когда принимаешь свое насыщенное эмоциями восприятие другого человека, за чистую монету.
Как они поженились, история умалчивает. Но, через некоторое время в их семье доломалось то, что ещё не было сломано. Клетки открылись и зверюшки вылезли наружу. Ярослав Семёнов стал самовлюбленным упырем, а Зойка – Д’Артаньяном в юбке, ведущим с ним праведную войну. Её вечное: «И чё?», не просто его злило, а бесило. «Может быть, не поздно «вернуть всё взад» пока не засосала семейная трясина?» – спрашивал себя он и не находил ответа.
Давно стемнело, а ноги домой не несли. Этот вечерний час успокаивал его возбужденный мозг. С моря дул теплый ветер, который увлеченно гонял туда-сюда мусор, а волны яростно бились о прибрежные камни. Набережная была скудно освещена и пустынна. Казалось, что народ разбежался, попрятавшись от непогоды. Ярик посмотрел на часы и ахнул. Стрелки показывали десять минут двенадцатого.
– Ну, ничего себе развеялся! – бросил он и оглянулся, пытаясь найти затерянных в ночи гуляк.
Никого. Только ветер крепчал, а волны продолжали с остервенением бороться с берегом. Неожиданно на очередном белом гребне волны, подсвеченном лунным светом, его взгляд выхватил что-то тёмное. Оно то выносилось на большой гребень, то катилось вниз. Человек?
