Когда боги играют

© Мельникова М. А., 2024

Всё, что меня не убивает, делает меня сильнее![1]

Марк открыл глаза и снова их закрыл. Он ощущал себя опустошённым сосудом, досуха выпитым и разбитым на мелкие осколки.

«Что это было?!» – спрашивал он себя, мучился, но – безрезультатно. Его мозг завис, как поражённый вирусом компьютер.

Время спустя услужливая память развернула перед ним картину сонного забытья. Как лакмусовая бумажка, опущенная в раствор, в его воспоминаниях начал проявляться ночной кошмар. Его мысленный взор нарисовал нависшего над ним немого и неподвижного идола смерти – существо с головой волка и телом человека. От адского холода, исходящего от запечатлённого образа, волосы встали дыбом и застыла в жилах кровь.

Испуганное шипение заставило Марка стряхнуть оцепенение и скосить глаза на его источник. Старый и оттого ленивый кот, с удивительной для него моложавой прытью бежал от него прочь. Доскочив до закрытой двери и словно неожиданно для себя поняв, что пути отхода заблокированы, он с каким-то ошалевшим видом стал озираться по сторонам.

Прижатые уши и несвойственное кошачьим тявканье, озадачили его гораздо больше, чем восстанавливающийся в памяти ночной кошмар.

– Рыжий, ты что, свихнулся? – обеспокоенно прошептал он.

Кот заметался по комнате, неся разрушение и хаос: сложенные на пуфике вещи были скинуты на пол, следом за ними полетел мобильный, был перевёрнут торшер и разбита ваза. Разгром был остановлен только тогда, когда животное, попав в сети невесомой дымки занавески, будто окаменело.

– Чёрт тебя побери! – психовал Марк, извлекая ополоумевшее животное из западни.

В этот момент раздался звонок в дверь, а следом за ним нетерпеливый стук.

– Сегодня, похоже, не мой… – запнулся он, впопыхах напяливая брюки и прикидывая в уме, сколько сейчас может быть времени.

На пороге стояла нахохленная соседка. Загибая пальцы, она принялась предъявлять ему свои претензии. Судя по её гневному шёпоту, он понял, что до утра – спать и спать.

Последней, брошенной ею фразой было:

– Изверг, кота не мучь!

Марк был настолько под впечатлением ночного кошмара и кошачьего концерта, что против обыкновения не нашёл более пространного выражения, чем:

– Да я…

– Цепочка от буя…

Женщина зло поджала губы и вскинув нос, с чувством выполненного долга, отправилась досыпать. А Марк уже не заснул. Он до утра смотрел в потолок и размышлял о том, какие странные штуки выкидывает порой подсознание.