Часть 1. Абсурдные решения у Чёрного утёса
Привет, читатель. Начну с объяснения выражения. «Козёл отпущения» – это не просто метафора. Тысячи лет назад, в древних обрядах, на живого козла символически возлагали грехи всего племени, а затем изгоняли в пустыню, чтобы он унёс с собой всё зло. Животное становилось жертвой коллективного страха… Но что, если вместо козла – будет человек?
Наш городок у подножия гор казался идиллией: яблоневые сады, узкие улочки, где все знали друг друга в лицо. Пока не пришла Великая Засуха. Три года дожди были редкими гостями, колодцы высохли, а урожай погибал. Отчаяние витало в воздухе, густое, как пыль на ветру.
Именно тогда они вспомнили обо мне. Мартин-чудак, живущий на окраине, коллекционирующий камни и разговаривающий с воронами. «Он наслал проклятие», – шептались на рынке. «Видели, как он копал ямы у реки? Это он отвёл воду!» Ложь обрастала деталями.
Сначала это были лишь взгляды. Потом – камни в окно моей хижины. Однажды утром я нашёл на пороге мёртвую сороку с привязанной запиской: «Уходи». А в ночь полнолуния они пришли толпой. Факелы бросали багровые тени на их лица, превращая соседей в незнакомцев. «Спаси нас», – кричала миссис Кларк, чьи пироги я когда-то ел. «Умри за нас», – рычал кузнец Барт, чей сын умер от лихорадки.
Меня связали верёвками из конопли, теми самыми, что я подарил старосте. Шествие двигалось к Чёрному утёсу – месту, где, по легендам, открывались врата в иные миры. Я ждал ножа или петли… но они просто столкнули меня в пропасть. Падая, я услышал их рёв – смесь триумфа и ужаса.
Дождь пошёл на третий день. Ливень, смывший прах суеверий. Говорят, мой скелет нашли у подножия утёса с пробитым черепом. Но настоящая смерть tслучилась раньше – в момент, когда они решили, что один человек стоит всех их грехов.
А когда луна вновь стала полной, они собрались у колодца. Вода вернулась, но её вкус был горьким, как пепел. Дети начали видеть тени у Чёрного утёса, а вороны, словно судьи, кружили над площадью. Миссис Кларк больше не пекла пироги – её дрожащие руки роняли тесто на пол, и она шептала: «Он смотрит». Кузнец Барт, разбивая молотом камни у реки, находил среди них те, что я когда-то собирал, с выцарапанными словами: «Кто следующий?» Ибо ритуал не окончен. Он лишь ждёт нового козла – или стадо, готовое стать палачами. Как писал Камю: «Бунт – это осознанная позиция человека перед лицом абсурда». Но что, если бунтёр уже мёртв, а абсурд стал законом?
