Тень Афродиты

Осенний свет, густой и тяжелый, как мед, заливал аудиторию № 14, ложась золотистыми прямоугольниками на потертый паркет. Пылинки танцевали в его лучах, словно мириады мельчайших бабочек. Крис Томас стоял у окна, наблюдая, как студенты рассаживаются по местам. Его пальцы, длинные и бледные, с тонкими пальцами, перебирали меловую пыль в кармане дорогих брюк. Ритуал. Подготовка к таинству.

Он ненавидел первые лекции. Это стадо испуганных ягнят, ждущих, когда им выдадут упакованные истины. Они не хотели знаний, они хотели дипломов. Он повернулся к аудитории, и его взгляд, холодный и оценивающий, скользнул по рядам.

– Искусство, – его голос, низкий и бархатный, с легкой британской примесью, приобретенной за годы учебы в Оксфорде, заполнил пространство, не нуждаясь в микрофоне, – это не про красоту. Это про правду. Самую неприглядную, самую животную. Это крик души, запертой в клетке плоти.

Он начал лекцию о Караваджо, о его бунте против идеализма. Говорил о свете, который рождает такие же густые, непроглядные тени. О грешниках, возведенных в святые. И в этот момент он увидел её.

Она сидела не в первых рядах, где обычно ютились самые амбициозные, и не на галерке, где отсиживались лентяи. Она была посередине, у окна. Каштановые волосы, такие длинные, что казалось, они могут укрыть ее, как плащ. Она не конспектировала судорожно каждое его слово. Она слушала, подперев ладонью подбородок, и смотрела прямо на него. Ее глаза… Серые? Зеленые? Он не мог определить. Они были цвета морской воды в пасмурный день, и в них не было подобострастия. Было голодное, жадное внимание.

Крис почувствовал странный толчок под ребрами, как будто кто-то на мгновение остановил его сердце, а потом отпустил. Он отвел взгляд, продолжил мысль о композиции «Призвания апостола Матфея», но уже видел только ее. Ее позу, изгиб шеи, как она раз за разом закручивала на палец прядь волос.

Он начал задавать вопросы. Риторические, сложные. И на один из них, о природе божественного света у Караваджо, он неожиданно для себя обратился к ней.

– Вы, у окна. Как вы думаете, свет исходит от Бога или он лишь вырывает грешников из небытия, чтобы подчеркнуть их уродство?

Аудитория затихла. Все обернулись. Девушка не смутилась. Она медленно подняла на него свои глаза.