Все события, персонажи и организации, упомянутые в рассказе «Муравьи», являются вымышленными. Любые совпадения с реальными людьми, компаниями, местами или обстоятельствами случайны. Произведение носит художественный и философский характер, не содержит утверждений о реальных событиях и не преследует цель критики конкретных лиц или институтов. Автор не несёт ответственности за интерпретацию текста читателями.
Здание стояло в центре города, но ночью оно было вырвано из привычной ткани жизни. Снаружи ещё мелькали огни витрин, редкие такси скользили по асфальту, вдалеке перекликались сигналы машин, но внутри царила чуждая, неестественная тишина. Казалось, что стены, напитавшись дневным шумом голосов и шагов, теперь переваривали его в себе, возвращая миру не звук, а гулкое безмолвие.
Коридоры были длинные и одинаковые, и в каждом отражался холодный, ржавеющий свет. Под потолком висели лампочки, слабые и уставшие, некоторые из них вздрагивали, мигали, словно старались ещё немного держаться, хотя их срок давно истёк. Этот свет был похож на дыхание старика, которому каждое новое движение даётся с усилием.
Пол был серый, кафельный, с трещинами и пятнами, которые не уходили даже после десятков уборок. В углах застывала пыль, и запах моющих средств сливался с запахом старого бетона, ржавчины и застоявшегося воздуха. Казалось, что всё здесь давно утратило предназначение: мебель в офисах покрывалась тонким налётом пыли, стеклянные перегородки тускнели, а таблички с названиями отделов теряли буквы, и от них оставались только пустые рамки.
Тишина была вязкая. Её нельзя было просто услышать: она обволакивала, вдавливалась в кожу, проникала в лёгкие вместе с запахом хлорки. Любой звук становился громче, чем был на самом деле. Стук каблуков отдавался эхом, шелест одежды казался треском, даже дыхание звучало лишним. В этом пространстве любое движение становилось событием, а любое слово – почти кощунством.
В окнах отражалась ночь. Снаружи можно было увидеть огни города, но здесь, внутри, они выглядели как мираж, как чужая жизнь, отдалённая и недосягаемая. Люди там спешили, смеялись, ругались, садились в машины, входили в квартиры, а здесь жизнь застыла. Здание казалось погребённым при жизни, словно это не офис, а мавзолей, где стены хранят память о тысячах прошедших через них людей.
