Свежевыбритое самодовольное отражение Игоря льстиво улыбалось своему обладателю из-за безупречной глади большого зеркала. Люминесцентная аура искусственного света, мягко рассеиваемого молочной поверхностью итальянского кафеля, любовно вычерчивала его загорелый стан с напряженными бицепсами и подобранным на затянувшемся вдохе животом. Игорь еще шире обнажил ровный ряд своих белых зубов и изобразил обольстительную игру бровями, черными, густыми, поправленными триммером и заботливо уложенными специальной щеточкой. Обладая многими несомненными достоинствами, Игорь мог позволить себе эту крошечную слабость – немного нарциссизма еще никому не повредило.
Он ополоснул рот освежающей жидкостью и подумал о Дашеньке. Сегодня они договорились встретиться на Владимирской площади, у памятника. Там же, где и в первый раз, полгода назад. «Пора с этим завязывать», – Игорь тяжело вздохнул, и вдруг собственное отражение показалось ему старым, усталым, отягощенным мелкими морщинками вокруг впалых тоскливых глаз. Но что поделать? В их отношениях уже назрел тот момент, когда неизбежно поднимется вопрос о совместном проживании. Может быть, Дашенька уже делала ему намеки? Или он сам понимает, что благородный человек в его положении обязан пойти на этот шаг без всяких намеков? В любом случае, тучи уже сгустились, первые раскаты грома прозвучали, пусть едва слышно, и грозы теперь не избежать. Игорь сплюнул в раковину и, не глядя более в опустевшее зеркало, вышел из ванной.
Его жизнь слишком налажена, у него есть цели. Игорь открыл огромный шкаф темного дерева, подхватил первую из длинного ряда одинаковых белых сорочек, набросил ее на свои широкие мужественные плечи, выверенным движением ухоженных пальцев пробежался по пуговицам. Стоит ли рисковать амбициями, перспективами и так ясно очерченным будущим ради той жизни, для которой он совершенно не годится? После секундного размышления перед холдером для наручных часов Игорь выбрал спортивные «Таг Хойер». Каучуковый ремень приятно стянул его запястье. Когда-нибудь и ему понадобится семья, но он просто не имеет права так бездарно упускать лучшие годы своей жизни. Годы, когда деньги сами текут к нему руки. Черное кашемировое пальто идеально село на его безупречную фигуру. Брак, дети, пеленки… – это же другой мир, которого и касаться противно.
