.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
На первую ступень своей карьерной лестницы я поднимался, осторожно открывая дверь заводского отдела кадров. Это была самая нижняя ступенька, даже и не ступенька, а так, шаткая дощечка перед нею. Сейчас вступлю на неё, а дальше… А дальше непременно должно сбыться пророчество заведующего кафедрой неорганической химии политехнического института – профессора Абрамова. Это именно он, еще на первом курсе, обрисовал верхушку моей будущей производственной карьеры. И обрисовал не просто так, а после того, как во время лабораторной работы усталая преподавательница химической премудрости пожаловалась заведующему кафедрой на мою исключительную тупость.
– Ничего, – сказал профессор, почти дружески хлопая меня по плечу и осторожно трогая своими тонкими пальцами мой, отнюдь не хилый бицепс. – Ничего, что он путается в валентности кислорода и водорода… Ничего, зато из него выйдет крепкий начальник цеха. На производстве такие люди только и нужны. Нужны, как воздух. На производстве о валентности некогда думать. Там всё по-другому, и если не они, то кто же?
Эх, профессор, профессор, знал бы ты, какую искру сеешь в душе моей, сплошь покрытой сухостоем из прошлых желаний поработать. Если бы ты только знал… А усохла та душевная тяга к общественно-полезному труду во время бытия моего в расположении отдельной военно-строительной роты – средь рек растворных, кирпичных берегов и злых парней с гор, презирающих физический труд, как вороной конь стекловату. До армии мне нередко хотелось ударным трудом прославить своё имя, и даже мечталось иногда мне стать токарем – новатором, как почетный гражданин нашего города – герой труда Иванов, но армию не зря называют – школой жизни… Я понял там многое и даже, местами, больше того. Руками водить много легче, нежели ими же кирпичи класть. Истина, не подлежащая никакому сомнению. Особенно, если она орошена обильным выделением пота в различных местах тела с раннего утра и до позднего вечера. Всё это прошел мой крепкий и стойкий к невзгодам организм. Всё он выдержал, и почти всё осознал. И потому после профессорского пророчества я уже и не представлял себя иначе, как в руководящем кресле да за широким столом, стоящим в атмосфере всеобщего уважения, всяческого почета и зарплаты, чтоб дальше некуда. Мне очень хотелось поскорее стать руководителем, но сразу попроситься на высокую должность я постеснялся.
