В город своей мечты Гера приехала налегке. Всего один чемодан одежды, такой же чемодан книг, рюкзак с ноутбуком и сумка со всякой мелочевкой. Питер встретил девушку предсказуемо – дождем, холодным ветром и запахом мокрого асфальта – все как она себе и представляла.
Выйдя из «Сапсана», девушка поежилась от холода и достала из кармана своего серого плаща маленькую бумажку с адресом и телефоном.
– Римма Петровна? Здравствуйте! Я на вокзале. Скоро буду у вас.
Желтые стены старого дома на Лиговском проспекте вселили в сердце Геры тихое ликование.
Свобода.
Нет, не та свобода, которая значит отсутствие оков или прочих ограничений, но та свобода, которая знаменует главное для Геры – одиночество. Одиночество есть свобода, но не для всех, а лишь для немногих – самодостаточных личностей, полноценных во всех смыслах людей, для которых лучшая компания это они сами – со всеми своими идеями, мыслями и фантазиями – так во всяком случае думала она.
Домовладелица Римма Петровна – маленькая, полненькая, розовощекая, улыбчивая женщина лет пятидесяти встретила Геру так, словно знала ее всю жизнь.
– Вы, душенька, не смотрите, что краска старая и лампочки не горят. Зато, вот вы знаете, все как Федор Михайлович писал, – хозяйка шла впереди Геры по длинному слабо освещенному коридору и без умолку болтала.
– Кто писал? – спросила Гера.
Домовладелица замерла, схватилась рукой за бок и посмотрела на девушку с улыбкой.
– Вы откуда будете то, милочка? Из Москвы?
– Из Тамбова.
– М-м, знаю. Деверь оттуда был. Алкаш! Помер недавно. А Федор Михайлович у нас один – это Достоевский. Хотите, принесу почитать что-нибудь из его творчества? У меня дома целая библиотека. Не желаете Достоевского, так вы только скажите – что угодно принесу. Имя у вас красивое, – вдруг вспомнила Римма Петровна.
Они вдвоем остановились у деревянной двери, недавно покрашенной коричневой краской.
– У нас тут хорошо, тихо, жильцы все, как и я, сплошь пенсионеры. Интеллигенция! Дом-то этот называют литературным. Тут квартиры членам союза писателей раньше выдавали. Муж, царствие ему, у меня тоже поэт был, даже в «Литературной газете» одно время работал. Да тут каждый второй какой-нибудь лауреат, да заслуженный. Хотя сейчас дом только пустеет год от года, – грустно махнула рукой Римма Петровна. – У тебя и соседей на этаже не осталось никого, – проведя небольшой ликбез, домовладелица наконец достала ключ и отворила дверь.
