Ну что же, я снова безработный!
А это значит, что на рынке труда появился очередной соискатель. 24 года, высшее образование, без вредных привычек, готов к командировкам и прочее.
Увольнение оформили за один день. Думаю, рекорд этот ещё долго останется непобитым. Старожилы рассказывали, что даже прошлого водителя директора вытуривали несколько дней. За горе-шофера стояли горой, писались петиции от лица коллектива, но всё оказалось тщетным. А вот не следовало забывать босса в полуночном лесу, когда тому вздумалось освежиться перед встречей с иностранной делегацией! Благо, что шеф оказался человеком закалённым, а на улице в ту пору уже начал таять снег.
Что же я потерял?
Компания «Консалт-Пласт»… Слышали о такой? Вряд ли. Серый бетонный офис, стыдливо прикрывающий фасад керамическими плитами на ржавых болтах, знавал времена куда лучше. Первое частное предприятие по выпуску полимеров, лидер рынка, множество грамот и наград. В тумбочках офиса до сих пор лежали старые рекламные проспекты фирмы, и они действительно впечатляли. Но конкуренты не дремали, и годами фирма стала первой среди равных, а потом опустилась в самый низ.
Конечно, организация боролась, но вместо развития производства решила сокращать расходы. Увы, подобная диета не шла на пользу некогда сильному игроку на рынке. Как и у всякого живого организма, от такой голодовки первыми стали пропадать мышцы – лучшие сотрудники. Остался балласт из тех, кому просто было некуда уходить, а с такими особо не повоюешь. Поэтому теперь здание за некрашеным забором могло похвастать разве что усами охранника на проходной и «мерсом» директора.
Я проработал тут с прошлой весны. В табеле напротив моей фамилии «Ершов» красовалась гордая надпись: «Системный администратор». Да, это я – гроза зависших компьютеров и кумир сотрудников в возрасте. Тот самый типичный инженер, готовый настроить глючащее барахло и всякий ширпотреб. Правда, свитер я не носил и бородой с пузом не обзавёлся, поэтому на классического представителя профессии походил слабо. Но это меня никогда особо не тревожило.
В полдень я сдал пропуск и пошёл на выход. «Трудовая» в кармане, любимая кружка и «мышка» стучались друг о друга в шуршащем пластиковом пакетике. Ломаные зеркальные стены холла отражали меня – высокого, в меру подкачанного кареглазого брюнета с непокорным вихорком на макушке, упорно торчащим после каждого контакта с водой.
