Tucked away in the shadowed corners of Slavic folklore dwells the Domovoi, a spectral guardian of hearth and kin.
Спрятанный в тенистых уголках славянского фольклора обитает Домовой, призрачный хранитель очага и семьи.
Picture a fleeting wisp of a creature, perhaps a diminutive figure cloaked in mist, lingering by the warm stove or beneath the creaking floorboards of a home.
Представьте себе мимолётный силуэт существа, возможно, крошечную фигуру в тумане, задержавшуюся у тёплой печи или под скрипящими половицами дома.
It watches over the household, weaving order and safety into its very walls – or sowing chaos, depending on the reverence it receives.
Он наблюдает за домом, вплетая порядок и безопасность в его стены – или сея хаос, в зависимости от того, с каким почтением к нему относятся.
Its nature shifts with the care shown by those within, a silent judge of their devotion to tradition and home.
Его сущность меняется вместе с заботой жильцов, он – безмолвный судья их преданности традициям и дому.
Many see the Domovoi as the spirit of an ancestor, bound to their descendants by an unseen thread, protecting them from harm.
Многие считают Домового духом предка, связанного с потомками невидимой нитью и оберегающего их от бед.
Its mood sways with the household’s upkeep: a tidy home, offerings of bread or milk, and adherence to old customs earn its favor; neglect or disrespect stir its wrath.
Его настроение зависит от порядка в доме: чистота, подношения хлеба или молока и соблюдение старых обычаев приносят его расположение; небрежность или неуважение вызывают гнев.
In its presence, the line between the living and the past blurs, tying families to their roots.
В его присутствии грань между живыми и прошлым размывается, связывая семьи с их корнями.
The Domovoi’s tale stretches back to ancient pagan days, when spirits of forest and stream were believed to guard the home.
История Домового уходит в языческие времена, когда считалось, что духи леса и рек охраняют дом.
As Christianity spread, reshaping Slavic beliefs, the Domovoi adapted, emerging as a steadfast protector of the family hearth.
С распространением христианства, изменившего славянские верования, Домовой приспособился, став верным защитником домашнего очага.
