Глава 1: «Бесчувственные тела»
Дождь за окном был не поэтичным, а навязчивым и густым, как вата. Он стекал по стеклу, размывая огни ночного города в грязные световые пятна. Лёша стоял посреди комнаты и не чувствовал ничего. Ни усталости, ни тоски, ни даже желания лечь. Просто – вакуум. Тело было тяжёлым и чужим, как броня. Бесчувственное тело.
Он посмотрел на отражение в тёмном окне – бледное лицо, тени под глазами. Маска, которую не нужно было надевать, потому что она приросла к коже. Завтра снова офис, снова эти улыбки-гримасы, эти разговоры ни о чём. «Безупречные чистые», – с горькой усмешкой подумал он. Они были везде. И он сам когда-то был одним из них.
Аня шла по мокрому асфальту, и казалось, каждый звук – скрежет шин, чей-то смех из кафе – царапает её изнутри. Она только что ушла с очередного свидания. Милый парень, приличная работа, планы на будущее. И всё такое… правильное. Слишком правильное. Он говорил правильные слова, у него была правильная улыбка. И она чувствовала себя бульдозером, который вот-вот снесёт эту хрупкую, идеальную конструкцию своим молчаливым неправильным присутствием.
Она зашла в круглосуточный магазин у метро. Яркий, бездушный свет, назойливая музыка. Она взяла шоколадку и бутылку воды, подошла к кассе. Кассир, девушка с уставшим, как у Лёши, лицом, протянула ей сдачу. Их взгляды встретились на секунду. И в этом взгляде не было ни вежливости, ни раздражения. Было просто пустое, безоценочное признание: «Я понимаю. Ты тоже здесь, внутри этого стеклянного ящика».
Они стояли молча, курили, смотрели, как дождь растворяет город. Не просто стирал контуры, а именно растворял, как щелочь – плоть. Фары машин расплывались в грязные золотые кляксы, витрины превращались в акварельные пятна, и весь этот мираж тонул в свинцовой воде. И в этом молчании не было неловкости, которую нужно заполнять словами. Было облегчение, похожее на физическое. Как если бы с них одновременно сняли тесные, натирающие душу доспехи вежливости и притворства. Можно было не говорить, не изображать, не стараться казаться умными, заинтересованными, «нормальными». Можно было просто быть. Двумя бесчувственными телами, нашедшими друг в друге точку опоры в безвоздушном пространстве.
– Пойдём, – вдруг сказала она, резким движением отправляя окурок в лужу, где он с шипением умер, как крошечная звезда.
