Морозный воздух, колкий, как игла, ударил в лицо с той внезапностью, на какую способна лишь одна зима, когда покидаешь натопленное, пропахшее воском и старыми книгами помещение. Я, Дмитрий Алексеевич Разумовский, студент, едва отметивший свое двадцать третье лето, сделал шаг на обледенелое крыльцо, кутаясь в поношенный, но все еще теплый сюртук. Снег, что шел все утро, прекратился, оставив после себя на истертых каменных ступенях предательскую белую пелену, под которой таился гладкий, как зеркало, лед.
Мысли мои были легки и беспечны, кружились вокруг предстоящей встречи с приятелями в трактире, где обещали подавать горячий сбитень и где можно будет, смеясь, стряхивать снег с сапог, предвкушая тепло очага и дружескую беседу. Я шагнул, и в то же мгновение земля ушла из-под ног. Не было ни крика, ни даже времени для испуга – лишь короткий, сухой треск, словно лопнувшая струна, где-то в основании черепа. Мир качнулся, опрокинулся, и темнота, густая, бархатная, обняла меня с безразличием могильной плиты.
А затем… ничего.
Но это «ничего» было странным, наполненным. Я не чувствовал ни боли, ни холода. Я был, но где? Попытка открыть глаза не увенчалась успехом, ибо не было ни глаз, чтобы открыть, ни век, чтобы поднять. Попытка пошевелить рукой обернулась осознанием отсутствия самой руки. Я был чистым сознанием, лишенным плоти, парящим в безвременной пустоте, черной и бесконечной.
И тут пришло первое, еще неясное, как далекое эхо, чувство – недоумение. Где же тело? Где морозный воздух, скрип снега, каменные ступени? Я помнил их так отчетливо, так живо, будто это было мгновение назад. Я попытался мысленно вернуться, прокрутить этот миг, и увидел себя со стороны: вот нескладная фигура в потертом сюртуке, вот неосторожный шаг, вот тело, неестественно изогнувшись, замирает на ступенях, а из-под затылка на девственно-белый снег медленно расползается багровое, почти черное на морозе, пятно.
Картинка была до ужаса реальной, и все же я отказывался ее принять. Это не мог быть я. Я ведь здесь, я мыслю, я существую! Это какая-то злая шутка, морок, дурной сон, от которого нужно лишь проснуться. Я напряг всю свою волю, все свое существо, пытаясь вырваться из этой тьмы, вернуться в тело, которое, должно быть, замерзает там, на крыльце…
