….Он постепенно приходил в себя, словно медленно просыпался. Бывает, что бредешь куда-то в странном мутном сне, а приоткрыл глаза – все то же наяву: и обстановка вокруг, и полумрак, и звуки за стеной те же, что и в забытьи. Движения слабые и медленные, в глазах пелена, и ощущение, что в голове идет снегопад «…Снег кружится, летает, летает…» – как в той песне. Снежинки падают, пролетают сквозь голову, грудь, живот и укладываются плотными сугробами в ноги. Поэтому они и такие ватные, еле идут: по пуду снега в каждой. Сложно двигаться, тяжело – Коля вспотел так, что аж ресницы слиплись. Он остановился и с большим усилием, как бы преодолевая огромное сопротивление, обтер мокрый лоб, после скосил взгляд на рукав – тот стал грязно-коричневым. «Ржавчина, что ли, – удивился про себя, – где это я так прислонился?» Опустил взгляд ниже – весь низ серого свитера был заляпан какой-то гадкой субстанцией, будто опрокинул на себя томатный соус. «Что за черт, – он растерялся и немного расстроился, – теперь это уже не отстирать!» Потрогал пятна на свитере. Еще мокрые, даже мажутся, – он поднес руку к глазам, – коричневый цвет уступил место рыжему, а когда присмотрелся, то и ярко-красному. «Да, что это такое? – Коля пошевелил пальцами, – Чуть густая, немного липкая. Краска?» Хотел попробовать на вкус, но передумал. На самом деле то самое слово уже вертелось у него в голове, но он подсознательно отгонял его, как назойливую муху или, скорее, обозленного шершня. Вдруг в какой-то момент вялый мозг зазевался, ослабив защиту, и пропустил удар. Запоздалая догадка врезала ему наотмашь, да так, что от ужаса позвонки встали дыбом: Кровь!
Коля в ту же секунду почувствовал слабость в ногах и, едва не потеряв сознания, упал на колени и, привалившись лбом к стене, замер, готовясь умереть. Он так испугался, что сразу смирился и покорно ждал пока истечет кровью, мозг вырубит сознание, и он погрузится в бездонную глубину потустороннего мрака. Но в голове, наоборот, становилось только яснее. Метель сменилась легкой поземкой. Боли он не чувствовал, да и слабость потихоньку проходила. Вдруг последней соломинкой мелькнула надежда на волшебное спасение, и выуженной рыбой забилась мысль: бежать, бежать, бежать….
Подскочил, кинулся к двери. Перед ним был обычный накладной замок, в рукоятке которого торчал ключ, выполняющий роль собачки и не позволяющей открыть его снаружи. Увидев спасительный выход, он задрожал от нетерпения, схватился за ключ и зачем-то резко повернул его вправо. Тот неожиданно, точно жестяной, легко изогнувшись, сломался, оставив свое лезвие внутри замка. Коля мысленно выругался и повернул ручку, но обломок ключа заблокировал механизм, и сколько он ни пытался ее крутить, замок так и не поддался. Паника нарастала, он кинулся на дверь и, едва понимая, что делает, стал просто рвать ее на себя. Вдруг его обстроенный стрессом слух самыми кончиками ворсинок волосковых клеток, среди шума собственной возни уловил за входной дверью далекий звук чьих-то шагов по коридору.
