«Литенбург Таймс»
Сердце Севории разбито.
Наша страна не знала подобной трагедии уже многие десятилетия. Сегодня весь народ собрался у величественных стен дворца Монлетт, чтобы отдать последнюю дань уважения Его Королевскому Высочеству кронпринцу Себастьяну Ансворту – светлой памяти достойнейшего из сынов нашего королевства.
Весть о его кончине во время дипломатической миссии потрясла всех до глубины души. Даже спустя время многим кажется, что эта ужасная новость – лишь дурной сон, от которого вот-вот проснутся. Но реальность беспощадна – наш возлюбленный принц покинул нас навечно. Эта невосполнимая потеря стала ударом для каждого гражданина Севории.
Теперь на плечи Ее Королевского Высочества принцессы Офелии ложится ответственность за будущее государства. Она примет эстафету правления и со временем станет нашей новой королевой.
В эти темные дни мы выражаем самые искренние соболезнования всему королевскому дому. Наша боль – ничто по сравнению с вашей, но наши сердца бьются в унисон с вашими. Потеря столь выдающегося человека – горе для всей нации. И тысячи скорбящих у ворот дворца Монлетт красноречивее любых слов говорят о том, как высоко мы ценили нашего принца.
1. Неуместный показ мод, новая задница для поцелуев и старая холодная война
«Армани», «Балмайн», «Шанель», «Ральф Лоран»…
Похороны брата походили на показ мод. Рассматривая винтажные платья именитых дизайнеров, которые надели дамы, я пыталась спастись от собственных мыслей, режущих меня без ножа. Медленно. Больно. По маленькому куску каждую секунду.
Шляпки. Перчатки. Элегантные пальто на плечах. Лодочки на ногах. Стилисты поработали на славу, понимая, что снимки с этих похорон облетят весь мир. Ничего вычурного. Ничего кричащего. Только проверенные временем бренды и старые коллекции, не утратившие актуальность и ненавязчиво подчеркивающие статус.
Наверное, по такой логике сегодня одевали и меня. Но как куклу. Не слишком просто. Не слишком надуманно. По погоде. По случаю. Обычно я с интересом слушала своего стилиста. Но сегодня слова Рины до меня не доходили. Я просто позволила ей делать свою работу, зная, что она не подведет.
В голове крутилась лишь одна гнетущая мысль. Этот октябрьский день был довольно приятный. Он бы понравился Себастьяну. Но все мы собрались в церкви святой Агнессы, чтобы похоронить его, самого лучшего человека, в возрасте двадцати семи лет. Закрывая глаза даже на секунду, я тут же представляла, как он ехал в той чертовой машине. Боялся ли он умереть в этот миг? О чем думал? Пытался ли как-то помочь водителю, когда тому стало плохо?
