– Я потеряла детей… – выдавливаю из себя, внимательно глядя на жениха. Вру, как могу убедительно, лишь бы понять, увидеть… – Беременности больше нет.
На лице Давида отчётливо проступает облегчение.
Закрываю глаза, слёзы начинают катиться сами собой.
Значит, всё правда…
«Вы с ума сошли?!» – всплывает в памяти злой вопрос.
Давид два дня назад разговаривал с отцом в кабинете. Я не собиралась ничего подслушивать. Вообще об этом не думала. Просто шла уточнить пару деталей насчёт свадебной церемонии. А там…
– Давид, поговори со своей невестой! – слышится из-за двери сердитое. – Какая двойня?! Вы что, с ума сошли? Хочешь проблем?! Пусть Аделина немедленно избавится от этой беременности, пока срок небольшой!
Я шарахаюсь от двери с такой скоростью, что не слышу, что именно отвечает отцу мой жених. В ушах шумит, сердце колотится где-то в горле.
Я молчу. Ничем не показываю, что слышала… Надеюсь, что это какая-то ошибка. Но на следующий день мой любимый встревоженно просит, чтобы я прошла обследование.
Обязательно в их семейной клинике.
И я обещаю. Вот только стоит ему уйти на работу, вызываю скорую. Сообщаю, что у меня ранний срок беременности двойней, что я только что видела у себя кровь, что болит живот.
И, конечно, меня отвозят в самую обычную гинекологию, с палатой на шесть человек, двумя медсёстрами на отделение и замотанным врачом.
Давиду сообщаю только вечером.
Конечно, он приезжает. Презрительно оглядывается вокруг, присаживается ко мне.
Я никогда столько не врала, сколько за последние пару дней.
И вот, теперь это облегчение на его лице…
– Милая, не расстраивайся, – слышу спокойный голос, продолжая тихо плакать. – Это к лучшему. Такая беременность – всегда риск. У нас будут и другие дети… потом. Позже. Не надо, родная, не плачь, у меня сердце разрывается, когда вижу твои слёзы!
Приоткрываю опухшие глаза.
У тебя сердце разрывается?! У меня оно сейчас разорвалось! Когда ты походя похоронил малышей у меня под сердцем, пообещав мне новых.
Как конфетку – плачущему ребёнку!
– Я хочу отдохнуть, – выдавливаю из себя.
– Конечно, любимая, – Давид снова окидывает взглядом палату, слегка морщится. – Мы переведём тебя в семейную клинику! Нечего лежать здесь, в этом клоповнике.
– Мне здесь помогли! – обрываю его. – Понимаю, у твоей семьи нет проблем с деньгами, но не надо оскорблять тех, у кого нет средств на частную больницу.
