Поза-Вчера. Древнее Зло

«Страх – древнее и мудрее нас.

Он знает дорогу туда, куда мы боимся смотреть.

И если не услышать его –

дорога сама найдёт нас.

Страх – это не просто чувство.

Это древний зверь, что живёт в крови,

и просыпается, когда его имя произносят шёпотом».

Тьма всегда пахнет сыростью и холодом. Так пахнет подвал, в котором веками прятали тайны. Так пахнет смерть, ещё не высохшая, не ушедшая.

Позади, в тумане, медленно выползал силуэт дома, будто он не стоял на земле, а сам по себе вырос из мрака. Тёмный, угловатый, перекошенный, он казался чудовищем, затаившимся среди деревьев. Крыша обвисла, как рваный саван, стены кривились, словно от вековой боли, а чёрные окна зияли пустыми глазницами, в которых не отражался свет.

Это не был просто дом из дерева и камня. Он был живым.

Ощущалось это каждой клеткой тела. Он дышал – медленно, глубоко, втягивая в себя ночь, холод и страх. С каждым его вдохом из воздуха исчезало тепло, надежда, даже само ощущение времени. Всё хорошее, всё человеческое – всё уходило внутрь, в этот мрак, чтобы уже никогда не вернуться.

Его стены были как ребра древнего зверя, спрятавшегося в тумане. Пол был похож на потрескавшуюся кожу, напитанную кровью тех, кто жил здесь до них. А крыша, низкая и тяжёлая, словно нависала над людьми, давя, не позволяя вздохнуть.

Дом смотрел на случайных прохожих – немыми окнами, за которыми шевелилась тьма. Он помнил каждую слезу, каждый крик, каждый удар. Он был плотью всего зла, накопленного их родом за столетия, местом, где предки шептали о смерти и несли свои тайные грехи.

И теперь стало понятно: дом не просто ждал возвращения жильцов – он голодал. Голодал по их страху, по их боли, по их крови.

Ольга бежала, спотыкаясь о корни, не разбирая дороги. Ветки хлестали по лицу, рвали одежду, цеплялись за волосы, словно пытались остановить. Но она не чувствовала боли – только глухой, всепоглощающий ужас, который жил в груди, как зверь, готовый вырваться наружу.

Лёгкие горели, в горле стоял вкус железа. В голове звучала одна мысль:

«Не оборачивайся. Только не смотри назад».

Каждый шаг был как удар молота, каждое дыхание – как рваный шрам на лёгких. Туман становился гуще, превращаясь в вязкую, липкую стену. Он не просто скрывал путь – он мешал дышать, как будто сам был живым существом.