Глава I: Комната без окон.
Ты – не персона.
Ты – эхо.
И эхо всегда возвращается туда,
где его забыли.
Она проснулась в комнате – стены дышали.
Воздух был густым, как кровь, которую не успели свернуть. Обои были влажные, будто их только что содрали с тела. На потолке – трещина, как чужая усмешка. Света не было, только серый гул – шепчущий сквозь бетон. Лея не помнила, как оказалась здесь. Её руки были испачканы чернилами, а на внутренней стороне бедра надпись: «Ты – архитектура». Она встала, провела пальцем по стене – и тот оставил след, как ожог. Пол скрипел, как суставы, которыми давно не пользовались. Каждый шаг отзывался эхом в её груди. В углу – зеркало. Оно показывало не её, а женщину с глазами, полными гвоздей. Та смотрела, и беззвучно шевелила губами. Лея шагнула ближе, нога оказалась рядом со знакомой фотоплёнкой. От дыхания на хрупкой поверхности образовался конденсат, но отражение оставалось ясным. Женщина в зеркале помахала – и Лея почувствовала, как её собственная ладонь дрожит.
Знает ли она меня?
Я никогда её раньше не встречала. Кто она? Откуда?
На стене – дверь, нарисованная углём. Лея неспешно приблизилась, коснулась. Дверь была холодной. Из-за неё доносился звук – как будто кто-то перелистывал страницы, но слишком быстро, наверное, боялся, что текст исчезнет. Лея закрыла глаза. Вдруг увидела лестницу ведущую вниз, вглубь, в плоть города. Ступени были сделаны из костей, не человеческих – слишком длинные и гладкие, их специально вырастили для этого. На каждой – гравировка, словно кто-то пытался записать сны забытым языком. Лея спускалась медленно. Колени дрожали. Пространство вокруг не расширялось и не сужалось – оно дрожало. Стены были покрыты тканью, похожей на эпителий под микроскопом, и из неё торчали лампы, похожие на зубы – резцы, готовые вгрызаться в свет. На шестой ступени она услышала голос.
– Ты не Лея. Ты – её эхо.
Он был внутри неё, но говорил снаружи. Лея не ответила. И продолжила робкое движение.
Если заговорить, язык станет чужим.
Внизу – зал. Пустой, но не мёртвый. В центре – кресло, изготовленное из натянутых мышц и сухожилий тех, кого забыли навсегда. На нём – фигура, закутанная в плотную белоснежную ткань. Освещение было недостаточным, а запах был концентрированным и металлическим, как память о боли.
