Книга “Жить вопреки любви” это книга про Николая который является антогонистом в моем книге “«На седьмом небе счастья”
Глава 1 “«Начало и Детство”
Загородный дом был погружён в ночь. Единственный источник света – тусклое окно на первом этаже – выхватывал из темноты одинокую фигуру.Высокий, чуть сутулый мужчина стоял у стола и с тихим лязгом лил остатки коньяка в стакан. Он наполнял не один, а целых четыре. Бутылка с дорогим «Коряком» опустела.
– Вот чёрт, – цинично, почти беззвучно выдохнул он, беря в каждую руку по два стакана. – Закончилось самое интересное.
Он двинулся вглубь комнаты, где у голых стен стояли три железные кровати. На них сидели трое: двое мужчин и женщина. Их позы были напряжёнными, выжидающими.
– Ну, кто со мной? – его голос прозвучал хрипло, предлагая гостям стаканы.
Ответом ему было молчаливое отвращение. Никто не пошевелился.Николай пожал плечами, поставил три полных стакана на пол, а из четвертого сделал большой глоток. В тишине было слышно, как он сглатывает крепкий напиток.Молчание прервал один из сидящих – строгий мужчина в деловом костюме. Он аккуратно поставил на стол диктофон, щёлкнул кнопкой записи.
– Расскажите всё с самого начала, господин Орлов, – его голос был холоден и профессиональен. – Без эмоций. Только факты.
Николай тяжко опустился на стул, откинулся на спинку. Его взгляд стал отсутствующим, он смотрел куда-то в прошлое.
– Всё было ради денег. Всё, – он выдохнул, и это прозвучало как приговор самому себе. – А началось это… наверное, лет в пять.
Он замолчал, сделав ещё один глоток, и начал свой рассказ, его голос из циничного и надломленного постепенно стал тише, детским.
– Тогда отец приходил с работы… настоящим. Усталым, но сияющим. Он приносил полные сумки продуктов, а мама готовила что-то невероятно вкусное. Я уже не помню, что именно, но это пахло счастьем. Абсолютным. После ужина он укладывал меня и сестру, читал сказки… Казалось, так будет всегда.Но однажды всё изменилось. Отец вернулся домой другим – сгорбленным, серым. Я сидел в своей комнате и сквозь тонкую стенку слышал обрывки разговора: «сокращение», «уволили», «кризис».Он сидел на кухне, опустив голову на руки. Мама обняла его за плечи, гладила по спине и шептала: «Ничего, Борис, мы всё преодолеем. Главное – что мы вместе». И я, семилетний дурак, верил каждому её слову.Потом отец спросил тихо, почти шёпотом: «Сколько осталось?». Мама ответила: «Хватит дней на пятнадцать». Он кивнул и молча пошёл спать.На следующее утро он надел свой лучший, единственный костюм и ушёл «на поиски», как он сказал. Он возвращался каждый вечер ещё более уставшим и подавленным. Везде ему отказывали: то диплом не тот, то опыта не хватает. Дни текли один за другим, а надежда таяла на глазах, как и еда в холодильнике.Прошло четырнадцать дней. В доме воцарилась тишина, полная невысказанного ужаса. Мы уже второй день ели только пустой хлеб с чаем.И вот, в одно из таких вечеров, отец молча оделся – уже не в костюм, а в какую-то старую, тёмную куртку – и вышел, не сказав ни слова. Он вернулся под утро. Я услышал скрип двери и выглянул из комнаты. Он стоял в прихожей и молча отсчитывал маме деньги. На его лице не было радости. Не было облегчения. Была только пустота и какая-то новая, незнакомая жестокость в глазах.Мы не спрашивали, откуда деньги. Мы были слишком голодны. Мы просто ели приготовленную мамой еду. Но что-то в тот день сломалось внутри навсегда. Я впервые понял, что слова «мы вместе» ничего не стоят. Стоят только те хрустящие купюры, что папа молча положил на стол.
