Когда вернёшься, мама?

Глава 1

Татку словно никто и не звал в этот мир. Она появилась случайно, как сорняк, который упрямо протиснулся сквозь трещину в асфальте, пока вокруг прохожие спешили по своим делам. Родители её в тот вечер отмечали что-то громкое и, если честно, абсолютно малозначительное. Праздник был из серии: «вроде и повод есть, а если бы не было, тоже нашли бы». Выпив, они смеялись, падали в объятия друг друга и меньше всего думали о том, что их весёлый разгул закончится не только головной болью наутро, но и новой жизнью.

Когда мать узнала о беременности, было уже поздно что-то менять. В шестидесятые аборты считались не только роскошью, но и почти экстремальным видом спорта – дорого, тайно, и без гарантии, что останешься живой. Денег на «тайное избавление» у неё, конечно, не было. Да и бабушка Галя, её мать, женщина с характером и словарём, выгнала дочку из дома без права на возвращение.

Так будущая девочка ещё до рождения «воспитывалась» в спартанских условиях, никакой заботы, никакой ласки, зато много голода, холода и разочарования. Когда Татка наконец появилась на свет, выглядела она так, словно её собирали в спешке: голова великовата, ножки колесом, а вместо мягких локонов, лишь редкие пушинки. Рахит сделал её похожей на хрупкую куколку, но без фарфорового блеска. И словно этого было мало, врачи сразу обнаружили порок сердца. Когда акушерка приняла ребёнка и увидела тёмный треугольник вокруг носика и губ, она сжала свои губы, чтобы не всхлипнуть. Через её руки прошли сотни младенцев, и она знала, что жизнь этой девочки с самого первого вдоха будет борьбой. Мир встретил её, мягко говоря, без оваций. Она появилась не потому, что её ждали, а потому что судьба – это упрямая дама, если уж решила, то так просто от неё не отделаешься.

И всё же, как ни странно, когда Татка родилась, её мать Катерина и отец Пётр на секунду перестали быть «случайными людьми в вечном застолье». В них дрогнуло что-то родительское. Долго не думая, они расписались, чтобы у ребёнка не висел на шее ярлык «безотцовщина», самое страшное слово того времени, способное испортить жизнь куда хуже, чем толстая фигура.

Катерина с неожиданным рвением таскала дочку по врачам, пичкала витаминами, словно пыталась загладить своё равнодушие. Пётр, работавший на заводе, устроился ещё и на вторую работу, то ли из чувства долга, то ли чтобы дома меньше бывать. Семья казалась почти приличной, но радость продлилась недолго.