***
Кира Шумовкина помнила, как в детстве они с мамой жили в малосемейке. Там было много скандальных тетенек, пьяных дяденек, а у мальчиков и девочек, с которыми мама заставляла играть, из носа текли густые зеленые с@пли. Колготки и платья их были замызганные. И Кире с ними было очень неприятно. Мама говорила, что это потому, что у них низкий порог брезгливости. Киру удивляли эти слова, потому что в двухэтажке в поселке Дежнево Тульской области, где было их общежитие, все пороги были высокие, а полы холодные. И девочка никак не могла понять, про какой такой «низкий порог» говорит мама. По мнению шестилетней Киры, мама вообще говорила и делала много чего непонятного. Как, например, она не ругалась, если к ним в гости приходила баба Люба. Кушала их жареную картошку или пельмени из пачки, которые хочешь не хочешь, а приходилось делить с этой чисто случайно зашедшей к ужину соседкой. Ну что хуже всего, она требовала включать свои сериалы так громко, что Кира и мама вообще почти переставали слышать друг друга. Тогда было невозможно ни почитать сказку, ни поболтать с мамой о чем-нибудь.
Кира часто просила маму не пускать к ним бабу Любу, жаловалась на то, что от ее байкового халата с проплешинами пахнет кошками, а от самой бабы Любы – луком и водкой. Но мама говорила: «Кира, ты должна учиться проявлять эмпатию к пожилым людям! Баба Люба – старая одинокая женщина, негуманно отказывать ей в дружбе!» Но самая большая мамина странность – это то, что она разрешала дяденьке в засоленной куртке с надписью «Охрана» забирать ее на вечер до самых десяти часов!
Дядька заводил ее во двор детского сада, убирая с железных ворот толстую ржавую цепь. Это было всегда в том часу, когда садик уже был закрыт и дети и воспитатели были дома. Хотя Кира не была уверена насчёт воспитателей, потому что не знала точно, есть ли у них дом. Может быть, они, как огромные игрушки, замирают в шкафах, пока их никто не видит. Кира не могла этого исключать, ведь она ни разу не слышала, чтобы воспиталок и директрису кто-то из садика забирал бы домой. А вот дети точно были дома со своими мамами и папами. Или только с мамами, как Кира. У нее не было папы, хотя вот этот дядя, который забирал ее в свою охранную сторожку, почему-то врал, что он ее папа. Наверное, потому, что у него были точно такие же голубые глаза. Но Кира отказывалась верить этому дядьке, от которого всё время пахло пьянством и носками.
