Игорь
Игорь спал увлеченно и тяжко, как работал. Жарким летним днем на поле изобретает он из старых брошенных запчастей сенокосилку. От жары, от умственных и физических усилий пот собирается каплями и стекает. Ему страшно хочется обтереться, но руки грязные, и чистой тряпки нет; хочется пить, а нечего.
Сенокосилка почти готова, когда он слышит, как кто-то за спиною окликает его, будто издали, потом трясет за плечи.
Внезапно ойкнув, Игорь просыпается и видит недовольное лицо Регины.
– Вставай, дурень. Мокрый-то какой! Ну прям с сенокоса!
– А ты откуда знаешь? – Игорь искренне изумился и сел в постели. Волосы разметались и колечками прилипли ко лбу и шее, капли пота стекали по животу, круглому, как у Будды. Он покрутил головой, обеими пятернями пригладил голову и встал. Начался очередной день.
Выродок. Для всей семьи он безусловно таковым был. Не соблюдал постов и праздников, не почитал старших. Но времена уже не так строги, что прежде и заслужить такое звание надо было постараться. Игорь, однако ничуть не старался. Все у него катилось, как ком с горы, само собою.
Бабка Мария как-то, глядя своим кривеньким зрячим глазом и вцепившись лапкой в пуговицу на его куртке, чтоб не улизнул, прошелестела ему:
– Беда, беда, что одной дорогой не хочешь идти.
И выпустила пуговицу, а пострела уже нет. Отбежав, Игорь оглянулся: старуха сидела неподвижно, будто ничего и не было. И вокруг никого. Он перевел дух. Почему-то показалось невыносимым, если бы кто подслушал.
С этого дня и на всю жизнь, и неосознанно поначалу Игорь знал, кто он, и уже не боялся осуждений.
Ком катился дальше лихо и весело, набирая вес и силу. Лилька приехала к ним в городок, где каждый знал насквозь каждого; и семью его знал, и родственников, и предков до третьего колена, самое малое. Одним словом, это до жути раздражало свежего человека. Лилька приехала, и что-то в городке всколыхнулось. Дело было в ней: за гастролершей кое-что числили в прошлом и не забыли, и потом два года в училище, да еще вдали от папы и мамы не исправили ее вольных устремлений.
