Лекции Канта по этике: необходимость полного перевода на русский язык.
Лекции Иммануила Канта по этике (Vorlesungen über Ethik), сохранившиеся в студенческих конспектах 1770–1790-х годов, представляют собой уникальный материал, раскрывающий эволюцию его моральной философии. Хотя в России существует сборник под редакцией А. А. Гусейнова ("Лекции по этике", изд. "Республика", 2000/2005), он включает лишь избранные фрагменты, преимущественно из конспекта Collins, опуская значительные пласты лекционного наследия. В то же время в академических кругах обсуждается возможность полного перевода всех сохранившихся лекций, включая Moral Mrongovius, Moral Kaehler и другие записи. Такой проект был бы крайне важен по нескольким причинам.
Во-первых, существующий русскоязычный сборник даёт лишь частичное представление о лекционной этике Канта. Например, в него не вошли важные разделы о конкретных добродетелях (таких как дружба, честность, супружеские обязанности), которые подробно разбираются в конспектах Mrongovius и Kaehler. Также опущены детальные критические анализы античных учений (стоиков, эпикурейцев, Аристотеля), присутствующие в полных версиях лекций. Это создаёт искажённое впечатление о том, как Кант преподавал этику: в его курсах было гораздо больше прикладных примеров и полемики, чем можно предположить по сокращённому переводу.
Во-вторых, полный перевод позволил бы русскоязычным исследователям и студентам увидеть связь между лекциями и опубликованными работами Канта. Например, в Mrongovius содержится более развёрнутое обсуждение лжи (включая знаменитый вопрос о том, допустимо ли лгать из милосердия), чем в известном эссе "О мнимом праве лгать из человеколюбия". Аналогично, лекции о религии и морали помогают понять, как Кант переосмыслял теологические идеи в рамках своей философской системы. Без доступа к этим текстам российские учёные вынуждены опираться на вторичные источники или английские переводы, что затрудняет самостоятельный анализ.
В-третьих, полное издание лекций по этике заполнило бы существенный пробел в истории философии. Кант не просто повторял в лекциях то, что писал в книгах, – он экспериментировал с формулировками, отвечал на вопросы студентов, разбирал случаи, которые не вошли в канонические тексты. Например, в непереведённых фрагментах обсуждается, как применять категорический императив к вопросам воспитания или брака. Эти материалы показывают, что кантовская этика – не застывшая догма, а живая традиция, развивавшаяся в диалоге с аудиторией.
