Убеги из Москвы

О книге

Автор книги - . Произведение относится к жанрам современная русская литература, стихи и поэзия. Год его публикации неизвестен. Международный стандартный книжный номер: 978-5-91627-301-4. Книга является частью серии: Поэтическая серия «Русского Гулливера».

Аннотация

Если «бизнес, ничего личного» – расхожая фраза, то в этой книге у Вадима Месяца наоборот всё – личное. Личные счёты с женщинами и любовью, с отчизной и заграницей, с Москвой, с поэзией, с родной речью. На личности автор не переходит, но очевидно, что за стихами стоит реальная жизнь и настоящие чувства. За привычной для автора игрой с образами и словами, абсурдистским юмором, брутальными эскападами проступают нежность и тщательно скрываемая боль. Вряд ли поэт ставит целью разжалобить читателя. Скорее показывает, что страдание и растерянность могут быть вполне нормальными состояниями человека, который, потеряв надежду, продолжает действовать. Подтверждение тому – уровень исполнения включённых в сборник стихов, написанных преимущественно с осени 2022-го года до весны 2023-го. «Был крепок стих как рафинад. Свистал хоккейным бомбардиром». Метафора Андрея Вознесенского удивительно хорошо характеризует поэтику Вадима Месяца «Убеги из Москвы».

Читать онлайн Вадим Месяц - Убеги из Москвы


© В. Месяц, 2023

© Русский Гулливер, издание, 2023

© Центр современной литературы, 2023


Фото на обложке Германа Власова

I. Детский почерк

Брату Гримму

Нет больше историй,
брат Гримм,
всё прочитано дочерям.
Теперь можно
уйти к своим
хмырям.
И я прихожу,
мой брат Гримм,
по лесам-морям,
бросаю с плечей
свой рассвет-дым
к дверям.

Сумерки богов

Чеканен ритм чужих шагов.
И воют волки.
В прихожей «Сумерки богов»
стоят на полке.
Тысячелетий и веков
шлифуя кости,
они встречают дураков,
пришедших в гости.
В плену доказанной вины,
смешны в итоге,
стоят как дети у стены
хромые боги.
Стоят как зэки у стены
и смотрят в стену,
преодолеть они должны
мою измену.
Ты приходи ко мне в альков
с елдой рябою,
но книгу «Сумерки богов»
возьми с собою.
Ты повернёшь заветный ключ
моей утробы,
печать поставишь под сургуч
на гроб Европы.

Блаженные

Так любят только пьяных и больных,
чье тело искажается от взгляда.
Последняя ненужная бравада
усталых апельсинов заводных.
Не поправляя сползшие штаны,
они лежат как псы за барной стойкой.
И мир за ними кажется помойкой
в струящихся наречиях весны.
Им снятся деньги в жёлтых портмоне.
В ушах звучат воинственные бубны.
Для них любые девушки доступны,
но нет как прежде водки на луне.
Пока ты пьян, ты – гений и пророк,
пример наглядный юным психиатрам.
Другая жизнь оставлена за кадром.
И вычеркнуты смыслы между строк.
Мне по душе бесстыжие шуты,
но неприятно чванство индивида.
И как зараза древняя обида
пылает у истока красоты.

Оцепенение

Березы застывают в столбняке,
повергнутые солнечным потоком.
Лицо отца в расширенном зрачке
исполнено язвительным упреком.
Я говорю на мертвом языке,
чтобы найти контакт с умершим богом.
В молочных водах ранней тишины
сомнения расходятся кругами.
Мы будущим слегка удручены,
и недовольны прошлыми веками.
И если нет безвыходной войны,
то нет земли под твердыми ногами.
Твои полузнакомые черты
не лишены смертельного изъяна.
Попробуй с тяжким всхлипом сироты
пройти по кнопкам пьяного баяна,
где за порогом первой немоты
стоит больной невестою нирвана.

Окно

Переустроен воздушный город.
Озёра пространства легли на дно.
Застегнут до пуговки жесткий ворот,
чтоб в башне открылось одно окно.
Летят против ветра большие птицы.
По ветру ложится фабричный дым.
И мой отец из окна больницы
за стёклами кажется молодым.

Звезда

Одна звезда в окне,
денница неуюта,
погасшая во мне
предвечная минута,

Рекомендации для вас