Глава 1: Утренний ритуал.
Первые лучи солнца окрасили небо над островом Кисаки в нежно-розовый цвет, когда Химура Акиро уже поднимался по каменным ступеням к храму Вечного Пламени. Каждая ступень была отполирована до блеска тысячелетними прикосновениями босых ног – его предков, которые веками совершали этот же путь в предрассветной тишине.
Вулкан Рютэй дремал под ним, изредка выпуская клубы пара из своих недр. Акиро чувствовал его дыхание кожей – теплое, размеренное, словно спящий дракон ворочался во сне. За тридцать лет служения он научился читать настроение горы по каждому вздоху, по каждому дрожанию земли под ногами.
Сегодня что-то было не так.
Патриарх остановился у входа в храм и оглянулся на остров, раскинувшийся внизу. Рыбацкие деревушки только начинали просыпаться – тонкие струйки дыма поднимались от очагов, где женщины готовили утреннюю еду. В бухте покачивались лодки, их паруса свернуты, как крылья отдыхающих птиц. Все выглядело мирно и спокойно, но Акиро не мог избавиться от ощущения надвигающейся беды.
Он толкнул массивные деревянные двери храма. Они открылись бесшумно – петли были смазаны священным маслом, которое никогда не высыхало. Внутри царил полумрак, разбавленный золотистым светом от Вечного пламени в центральном алтаре.
Храм был невелик, но каждый его сантиметр дышал древностью. Стены украшали фрески, написанные мастерами, чьи имена давно забылись. Драконы огня переплетались с изображениями цветущих сакур, а духи вулкана танцевали среди облаков пепла. Роспись рассказывала историю острова – от его рождения в пламени до заключения первого договора между людьми и духами.
Акиро приблизился к алтару. Вечное пламя горело в каменной чаше, вырезанной из цельного куска обсидиана. Огонь был необычным – не желтым или красным, а глубокого синего цвета с серебристыми вкраплениями. Он никогда не коптил, не трещал, не требовал топлива. Просто горел, как горел уже тысячу лет.
– Великий Рютэй, владыка пламени и камня, – начал Акиро традиционную утреннюю молитву, – прими мою жертву и даруй острову еще один день мира.
Он вытянул руку над пламенем ладонью вниз. Огонь потянулся к его коже тонкими голубыми щупальцами, и Акиро ощутил знакомое жжение. Но не обычную боль от ожога – это была боль особенная, которая проникала не в плоть, а в саму душу. Пламя пило его жизненную силу, и он позволял ему это делать. Такова была цена договора, заключенного его предками.
