Венькины камешки
Как счастлив Камешек – в пыли
Бредущий по лицу Земли…
Э. Дикинсон
Венька-дурачок собирал камешки. Жили они с матерью вдвоем на краю поселка в неказистом домишке, что от бабки достался. Латать и облагораживать покачнувшееся от времени строение было некому. Скромно жили: шаткий штакетник палисада, огородишко, пара стаек-сараек, из живности – курей десяток, старый петух, вредная козья морда Варька да пара поросят.
Ходил Венька по улице, опустив кудлатую голову с волосами неопределенной мышиной масти, бормоча что-то себе под нос. Внезапно останавливался, уставив глаза в одну точку, быстрым коротким движением поднимал камешек и, почему-то воровато оглянувшись, совал находку в карман.
Складывал их в комнате на полочку.
Каждому камешку было дано имя.
– А это что? – спрашивала мать.
– Это баба Дуся – серьезно отвечал Венька, поднимая большие серые, в коричневую крапинку, глаза. – Как же ты не видишь? – и медленно подносил белый голыш кварца величиной с голубиное яйцо к световому лучу. Закатное осеннее солнце, проницая прихотливое слоистое естество камня, казалось, подыгрывало венькиным химерам и миражам. При желании можно было разглядеть в молочно-прозрачной глубине согбенный силуэт, или горбоносый профиль, или птичий глаз.
– А вот этот? – кивала она на темно-серый пористый булыжник с двумя светлыми пятнышками.
Венька проводил по камню узкокостной ручонкой и улыбался:
– Это деда Паша. Не узнала? Он за мной приглядывает, видишь, какой глазастый!
Мать только головой качала.
Вскоре она заметила: как только в поселке умирал кто-то, полочка венькина пополнялась новым камешком.
– Ты чего это? – осторожно спрашивала она, боясь спугнуть Венькину откровенность. Никак с могилки приволок? (Видела мать, как плелся ее дурачок, ниже плеч голова всклокоченная, в хвосте похоронной процессии: соседа Витюшку хоронили, повесился, бедолага, от несчастной любви).
Малахольный важно кивал:
– Мне он сам показал.
– Да кто?
– Витька же. Его в яму спущали, а листок с осины вдруг сорвался и как раз на этот камушек угодил. Показал он, значит: вот, мол, его бери.
И уже оглаживает камешек, греет в кулачке, дышит на него – и на полочку. Кладет – немного поодаль от всех, на особину. Светит камень с витюшкиной могилки зеленым глазом в полусумраке у самой стены – вот так же исподволь, из глубины омутно-зеленой, смотрел и Витюшка. Жалко парнишку.
