«Нам надо торопиться», – его слова звучали тревожно, однако он не объяснял, в чём же дело. Она стояла на балконе, её глаза выражали непонимание его спешки и тревоги.
За её спиной начался медленный стук дождя. Тяжёлые, мрачные небеса возвышались над домом, будто собираясь обрушиться на него и раздавить. Миллиарды капель, собранных для оплакивания этого мира. Их всё равно не хватит. Лишь ещё один дождливый день.
– Подожди! – она вырвалась, подбежала к камину и взяла старого фарфорового котёнка, судя по трещинам, некогда склеенного из малых осколков. Таких было множество, и его могла бы заменить любая копия. Лишь трещины рассказывали его уникальную историю, отличную от других копий. Она быстро вернулась и взяла его за руку. «Пошли».– Говорю же, быстрее уходим! – он схватил её за руку и потянул за собой. Холодные пальцы вцепились, будто перчатка космонавта, удерживающего трос в открытом космосе. – Куда ты меня тянешь? К чему такая спешка, что происходит? – в ответ было молчание, лишь нервное потягивание за руку торопило убраться куда подальше. – Я никуда не пойду, пока ты мне ничего не объяснишь! – она выдернула свою руку и посмотрела на него растерянно, даже испуганно. Она смотрела ему прямо в глаза. – Я… – он не мог смотреть ей в глаза; его зрачки устремились вниз и начали бегать из стороны в сторону. – Там, на Плутоне, я узнал… нет, мне передали… Я не знаю, как это объяснить. Нам нужно торопиться. По пути обратно я всё передал властям, так что всё уже готово, но мне нельзя было рассказывать… Нельзя было ни с кем связываться. Я не могу ничего объяснять, но мы улетаем. Через полчаса объявят массовую эвакуацию. Нужно успеть до начала хаоса. – Эвакуацию? Куда? – он всё ещё смотрел вниз, не поднимая взгляда. – Я поняла, поехали. – Спасибо… Детей уже забрали, они на месте. За тобой я решил заехать лично. – он вновь взял её за руку и потянул.
На улице шёл дождь. Из-за высокого содержания тяжёлых молекул в воздухе, он, казалось, обжигал кожу. Вдали возвышалась огромная башня, словно воплощение всей человеческой природы: желание возвыситься и преодолеть все пределы. Башня уходила в небеса – туда, где уже не летала ни одна птица, кроме одной, последней, которая через час махнёт своим металлическим крылом, оставляя Земле лишь тень своей мнимой свободы, уходящей в неизведанное будущее. К башне и лежал путь двух героев, ещё не принадлежавших этой истории. А может, и вовсе не нашей.
