Пролог
(Расшифровка аудиофайла из DarkNet. Источник: анонимный канал «Перезагрузка». Голос синтезированный, спокойный, безэмоциональный.)
«Вы спрашиваете, кто мы? Мы – антитела этого гниющего мира. Капитализм съел сам себя, демократия стала театром для клоунов. Но я не предлагаю вернуться в пещеры. Я строю Новый Мир – на идеях, а не на нефти. Да, мы используем ислам, национализм, любую силу, что рвёт старые цепи. Да, мы взрываем мосты и города. Но разве не так рождается феникс?
Меня зовут Осирис. Мой отец учил меня: «Сила – в хаосе, если ты держишь нити». Я держу. Мои алгоритмы предсказывают бунты лучше, чем синоптики – дождь. Мои капиталы текут через офшоры, крипту и чёрные рынки. Марк Цукерберг? Илон Маск? Они думают, что правят вами. А я правлю ими. Их платформы, их ракеты – всего лишь инструменты в моей игре.
Вы видите мигрантов, жгущих машины? Это не бунт. Это метод. Мы доведём этот мир до кипения, чтобы перезагрузить его. И когда всё рухнет, мы построим новую систему – без границ, без флагов, без ваших прогнивших ценностей. Сопротивление бесполезно. Вы уже часть моего алгоритма».
Глава 1: Правая весна
Европа, середина марта 2026 г.
Холодный мартовский ветер нес по улицам Нойкёльна едкий коктейль из запахов: сырость старого асфальта, жженый пластик от догоравшего мусорного бака в соседнем квартале и далекий, едва уловимый, но безошибочно узнаваемый запах слезоточивого газа. Европа вступила в эпоху, которую пропагандистские каналы окрестили «Новым Просвещением», а оппозиционные чаты – «Тёмной весной». Вслед за терактом в Вене коалиции ультраконсерваторов пришли к власти в Германии, Франции и Италии, и их первый указ гласил: «Зачистка от антиевропейских элементов».
Сегодня зачистка пришла в это обшарпанное пятиэтажное общежитие для беженцев.
Тим, блогер-стажер с амбициями военного корреспондента, бежал за отрядом спецназа BFE+, и его телефон дрожал в руках. Дрожали и его колени, а во рту стоял кислый привкус страха, смешанный с дешевым энергетиком, которым он заправился час назад. В нервном свете тактических фонарей он видел выстроенных лицом к стене людей в наручниках. Он слышал не просто плач, а тихий, надрывный вой детей, лай полицейских овчарок и резкие, гортанные команды на немецком: «Hände hoch! An die Wand! Schnell!» («Руки вверх! К стене! Быстро!»). Звук удара приклада о чью-то спину, бряцание защелкивающихся наручников. Он видел немой ужас в глазах стариков и сжатые добела кулаки мужчин, которые знали, что любое сопротивление бесполезно и лишь усугубит их участь.
