Михаил проснулся от настойчивого писка будильника. Механический голос, словно назойливая муха, сверлил мозг, напоминая о существовании мира за пределами его зашторенной спальни. Он с трудом разлепил веки, чувствуя, как к ним словно приклеилась тонкая пленка пыли и слез. На прикроватной тумбочке, среди смятых салфеток и пустых стаканов, лежал его мобильный телефон. Экран высвечивал безжалостное «7:00».
Михаил попытался сесть, но тело отреагировало протестом. Ноющая боль пронзила спину, а голова раскалывалась, словно ее изнутри раздирали осколки стекла. Он застонал и снова упал на подушку, лицом к стене. Шесть месяцев. Шесть месяцев прошло с того дня, как жизнь перевернулась с ног на голову, превратившись в бесконечную череду бессмысленных дней, наполненных лишь болью и отчаянием.
Анна. Одно это имя – словно удар под дых. Воспоминания о ней вспыхивали в голове, яркие, живые, словно кадры из старого фильма. Ее смех, ее глаза, наполненные теплом и любовью, ее прикосновения – все это было словно вчера. Но вчера уже никогда не вернется. Осталась лишь зияющая пустота, разрастающаяся с каждым днем, поглощая его целиком.
Он с трудом поднялся с кровати и, шатаясь, направился в ванную. В зеркале отразилось бледное, осунувшееся лицо с запавшими глазами и густой щетиной. Он выглядел старше своих тридцати пяти лет. Смотрел на себя, словно на чужого человека.
– Ну что, красавчик, – пробормотал он, глядя на свое отражение. – Как жизнь? Всё так же радует?
Он открыл кран и плеснул холодной водой в лицо. Это немного взбодрило, но не прогнало ощущение липкой тоски, въевшейся в каждую клетку его тела.
Квартира напоминала поле боя. Разбросанные вещи, пыль, немытая посуда в раковине – все это говорило о полном отсутствии заботы о себе. Он перестал замечать беспорядок, он стал частью его нового, сломанного мира.
Он прошел на кухню и открыл холодильник. Внутри – полупустые полки, пара вялых огурцов и початая бутылка пива. Он взял пиво и отпил прямо из горла. Холодная жидкость обожгла горло, но не принесла облегчения.
В гостиной на диване лежал старый плед, которым Анна любила укрываться, когда смотрела фильмы. Михаил подошел к нему и взял его в руки. Ткань сохранила едва уловимый запах ее духов. Он прижал плед к лицу и закрыл глаза.
– Ань, – прошептал он. – Где ты? Почему ты ушла?
