Плохая все-таки была идея.
Так размышлял Томас Хендриксон, сидя за потрепанным письменным столом из ДСП. Надо же, когда-то он владел целым отелем! Да, клоповником, да, только для своих, но теперь-то и этого нет! Все «свои» разбрелись кто куда после того, как Ксавьер Санторо шуганул братьев, как заблудших на чужую территорию шавок. Да и кто его в этом обвинит?
Сами идиоты.
Загрохотал товарняк, и Томас досадливо поморщился. Место далеко не козырное, днем и ночью туда-сюда снуют составы, груженные всяким дерьмом, грохочут так, что зубы дребезжат! И каждый машинист считает своим долгом как следует погудеть. Брат оказался умнее и умотал три дня назад со стремным типом, предложившим непыльную работенку телохранителя. Подзаработает деньжат и возродит свой не менее стремный бизнес.
Генри ловил и продавал мальчишек-беспризорников. К тому времени, как они наступили на мину марки «Санторо», он уже нескольким десяткам нашел хозяев, а что дальше происходило с пацанами, его не касалось: продавали ли их на органы, пристраивали в семьи, давно мечтавшие о ребенке, или просто оставляли у себя в качестве рабов. Томасу не нравился бизнес брата, но кто он такой, чтобы спорить со старшим?
Так повелось с детства – когда умерла мать (своих отцов они оба не знали), Генри взял на себя заботу о маленьком Томасе. Он работал на заводе, производящем полиэтиленовые пакеты, и частенько брал брата с собой – оставить его было не с кем. Томас вел себя хорошо и смирно сидел в уголке до конца смены, но вскоре Генри надоело горбатиться за мелочевку, и он пошел на улицы толкать дурь. Томасу это показалось более интересным занятием – не нужно было сидеть в тесном, душном помещении и потеть, как свинья – ни о каких кондиционерах не было и речи – и вскоре он уже вовсю носился по грязному кварталу в качестве посыльного, хотя ему еще не исполнилось и пяти. А братец сидел и чесал пузо на солнышке, перепоручив дела мелкому шкету.
Вскоре и наркокурьерствовать ему наскучило, и он нашел другое занятие – начал воровать беспризорных мальчишек…
Поначалу Томас не возражал – теперь все тумаки от плохого настроения брата доставались не ему. Но чем дальше, тем больше он понимал, в какую гадость влип Генри, и если бы его поймали и смогли предъявить обвинение, сел бы он надолго. Но заниматься чем-нибудь другим Генри категорически отказывался – у него открылся прямо-таки талант к продаже людей. Томас же предпочел и дальше топать по наркодорожке и вполне в этом преуспел.
