День 0. Вечер
…Нет, счастье не предусмотрено настройками этого мира по умолчанию. Оно не является чем-то обязательным, без чего нам не выжить. Нам не выжить без мечты о счастье, но без самого счастья вполне. Счастье – не только упорный труд (хоть это и первоочередный ориентир, как бы плата за лотерейный билет), но еще и набор косвенных обстоятельств, которые невозможно ни спрогнозировать, ни спланировать. А кроме того, оно еще и самый ненадежный союзник, и об этом тоже не следует забывать. Трудно представить себе что-то более хрупкое и обманчивое, чем сегодняшняя идиллия. Смерть близкого человека, болезнь, банкротство, природный катаклизм, война – и от уютного мирка может не остаться и следа. Может быть, счастье не враг, но и другом его не назвать. В конце концов, все наши чаяния – это всего лишь игра непреходящего обмана, которой он спасается от скуки. Дразнит нас счастьем, приманивает им, уводит его из-под носа, может подарить в самый неожиданный момент, и в такой же момент может и забрать. И, конечно же, лучше никогда не догадываться об этой фикции.
Из «Дневников Необходимости»
Жизнь прекрасна. Жизнь пестрит красками и ежедневно дарит новые и новые возможности. Жизнь полна неиссякаемыми источниками вдохновения – только присмотрись внимательнее мой мечтательный друг, свято уверовавший в свой богатый, но так несправедливо никем не понятый внутренний мир. Разве не так? Конечно, так. Конечно, ты только спишь и видишь, как этот убогий мир вдруг возьмет и наконец поймет твои сложные и гениальные – на самом же деле напрочь пропахшие нафталином и заволоченные толстым слоем паутины – измышления, и ненавистная жизнь вдруг распахнет объятия и расцелует с ног до головы. Как искренне мне тебя жаль. И хоть нам не по пути, наверное, навсегда в душе моей останется уголок, в котором я буду болеть по тебе. И по всем подобным тебе глупцам.
Справедливо спросить, почему я позволяю себе высказывать такие не самые лестные суждения о других людях? Да потому, что я и сам такой же. Вернее, был таким до недавнего времени и тоже тешился мыслями о своем духовном богатстве, пока не уразумел окончательно, что все более и более чувствую в себе нищету. А потому, презрев себя прежнего, думаю, имею некоторое право на критику личности, опыт которой знаком мне не понаслышке. Личности, от которой я открестился раз и навсегда.
