«Попроси.
Просто попроси.
Попроси один раз. И я уйду навсегда.
И заберу с собой все твои страхи, сомнения, фобии.
Ты забудешь боль, разочарования, самоуничижения.
И больше никогда не увидишь этот список в моих руках.
Список грехов, каковыми являются твои улыбки, смех, моменты счастья.
Тебе больше не придется за них платить.
Попроси же.
Верь, я могу дать тебе что угодно.
Сейчас тебе кажется, что я – твой самый большой страх. Но это не так.
Я всего лишь его олицетворение.
Тебе кажется, что твое самое заветное желание – это избавиться от меня.
Но и это неправда.
Твоя сокровенная мечта – получить нечто, на что сам ты не находишь права.
Я тебе его дам.
Ведь я знаю, чего ты хочешь. Только попроси.
Покончи с бессонными ночами, с пустыми надеждами на избавление.
Покончи с молитвами. Мы оба знаем, что они не помогут.
Мы оба знаем, что я не уйду, не получив своего. Ведь я услышал тебя.
И каждую ночь я буду в каждом твоем сне, пока ты не признаешь, что звал меня.
Так давай же. Отринь сомнения. И раскрой свой подарок.
Неужели тебе нравится причинять себе страдания?
Нравится оплачивать кровью души каждый проблеск света в бесконечной тьме?
Конечно же нет.
Давай же.
Попроси».
И я попросил.
И скоро заставлю вас лить слезы.
Зачем?
Да просто так.
Закладывайте ваши души, ублюдки.
Я возвращаюсь.
Двое мужчин неспешно шагали по узкой и тихой улочке. Оба выглядели лет на тридцать или чуть больше, но на этом сходство их заканчивалось. Один был высок, широкоплеч и хорош собой, второй – приземистый, с большой головой и лопоухий.
– Хорошо подумал, Дэйв? – спрашивал тот, что пониже.
– Хорошо.
– Где еще такие деньги заработаешь?
– Не знаю, но спину угробить пока тоже желанием не горю. Понятия не имею, где ты берешь терпение таскать эти мешки уже полгода?
– Там же, где и все. Прямиком из жены и сына. Что тут поделаешь, если мозгами работать не научился? Значит, придется муку таскать.
– Отлично. Тебя послушать, Матс, так и жениться пропадает всякая охота.
– Вот и радуйся, что не угодил в эту западню. Забавно: смотришь на холостых и бездетных парней, и вроде завидуешь даже, а потом смотришь на ребенка и понимаешь, что это они тебе должны завидовать. Такая вот штука.
– Ага, – Дэйв усмехнулся. – И работает этот парадокс, по сути, в обоих направлениях.
– Точно выпить не хочешь?
