Владлен смотрел на своих родителей с тяжелым, почти безразличным выражением лица. Его взгляд скользил по их изможденным лицам, густо усеянными морщинами и опущенным с годами, и в нем вспыхивало странное удовлетворение. В этих чертах он видел отражение того, что, как ему казалось, они сделали с ним.
Когда-то сильные и властные, они теперь были немощны, лишены сил и воли. Он вспоминал свое детство: короткие, строгие слова, отсутствие тепла и молчание, когда ему так нужна была поддержка. Похоже, родителям не было до него дела.
С годами в сердце Владлена накопилось слишком много обиды. За этим отчуждением, как он думал, скрывалось равнодушие, нелюбовь. Он часто чувствовал, что они любили его сестер больше, чем его. Ему казалось, что они с холодной сдержанностью наблюдали за его ошибками, не делая попыток помочь, как будто он был для них чужим.
За своей жизнью и, возможно, стремлением быть во всем правыми, они не замечали, как рушатся его собственные отношения. Вспоминались два его брака, оба – катастрофа. Две женщины, которые хотели быть рядом с ним, но он отвергал их, словно бросая в них всю тяжесть, накопленную за годы. Они не могли выдержать его постоянного недовольства и холодной, отстраненной злости. Он не умел быть мягким, как не умели быть мягкими его родители. Каждая ссора, каждый спор напоминали ему о том, как некогда он чувствовал себя беспомощным, но теперь это беспомощные родители зависели от него.
Когда-то он служил в милиции. Там он чувствовал себя значимым и нужным, уважаемым. Но потом пришли перемены, переименование, реформа. Он долго думал, что это несправедливо, ведь он всегда был хорошим сотрудником. И все же его выгнали, как будто кто-то решил, что его больше не нужно терпеть – как это сделали его жены, а теперь и родители, молча, отказались бы от него, если бы могли.
Владлен встал и, медленно шагая, подошёл к дивану, на котором лежала его мать. Она открыла глаза, полные слабости и смирения, и взглянула на сына с робкой надеждой, словно ожидая жалости или хотя бы чуточку тепла. Однако его взгляд оставался холодным и отстранённым.
– Чего тебе? – резко спросил он, отступив в сторону, чтобы не встречаться с ней взглядом слишком долго.
Мать вздохнула, едва слышно пробормотав, что ей нужно выпить лекарство. Владлен, недовольно закатив глаза, прошёл к маленькому шкафчику и достал бутылочку с сиропом. Когда-то он терпеливо заботился о людях на своей работе, но теперь даже простое движение вызывало в нём раздражение, как будто забота о родных была чем-то унизительным.
