Свадьбу дочери фабриканта Лютикова с гвардии поручиком Вишневецким назначили на Успение Пресвятой Богородицы. Больше месяца еще оставалось до столь знаменательного события, но разговоров в городе – пруд пруди. Хотя и не дурна собой Варвара Лютикова, но у всех с языка одно слетает – на деньгах женится поручик. Сказывают, мол, крепко он проигрался в столицах да в такие долги влез, что тут: либо пулю в висок, либо приданое богатое искать. Стреляться гвардеец поостерёгся, а вот невестой богатой не побрезговал, хотя матушка его – генеральша Вишневецкая поначалу здорово против была. Ни в какую не хотела она с заводчиком родниться, дескать, не ровня он нам: мы из князьёв потомственных, а его дед из псарей графа Панина. Да только получалось по нынешнему времени – слуги в шелках, а князья в долгах. Три дня генеральша бузила да ногами топала, но потом, когда сын вывалил перед её носом ворох векселей да долговых расписок, присмирела, поплакала и велела сватов засылать.
Приехал в имение брат генеральши, тоже погоревал с сестрицей и, как велит обычай, поехал к фабриканту с визитом. Илья Семеныч Лютиков принял сватов с хитрой ухмылкой и сказал за столом:
– Давно желаю внуков, чтоб непременно княжеского звания, а что насчёт денег, то тут беспокоиться нечего: ими я, хоть сейчас, всю городскую площадь застелю , и еще останется паровоз купить. Обеих дочерей по век жизни обеспечу, а уж внукам дам столько, что им жить-не пережить . И кто со мной в родстве или в свойстве – никого и никогда без заботы не оставлю. Такой я человек!
Может и бахвалился слегка фабрикант, однако его железоделательные заводы на всю округу известны. Везде Илье Семеновичу слава да почёт. Он в позатом году он даже до Китая доехал, чтоб рельсы да болты крепёжные там предложить, только китайцы отказались от своего счастья наотрез.
– Чудаки, – обсуждали сей случай земляки фабриканта, – таких рельсов, как у Ильи Семеновича по свету с огнём поискать. Право слово – чудаки.
О свадьбе сговорились быстро. Лютиков, выпив полторы бутылки коньяка, всю ширь своей души и показал: денег будущему зятю дал без расписки и обещал в имение генеральши садовника послать, чтоб сад там по последнему писку моды устроить. Радостный поручик уехал в столицу дела в порядок приводить, фабрикант клял себя за излишнюю болтливость по пьяному делу да подсчет будущих расходов вёл, и, вдруг, в городе весть, как гроза с ясного неба – умерла в ночь Варя Лютикова! Это невеста-то! Спать легла живая да здоровая, а утром нашла её горничная мертвой. В полчаса встревожился город. Такая толпа возле особняка фабриканта собралась, что судебному следователю Ивану Петровичу Корнаеву пришлось слезть с коляски и пешком пробираться к воротам.
