Лето в деревне было бы для меня сплошным отдыхом, если бы не дядя Петя. Это старший брат моей матушки и он был большим начальником в Ростове. Я уже не помню, что у него там была за должность, но приезжал он всегда на черной Волге и с водителем Сашкой.
Сашка был отличным парнем, катал нас иногда до магазина и на речку. А вот дядя Петя…
Мать, помню, смеялась, читая его письма:
«Приезжай сестра…, встречу…, отдохнешь от своей работы…»
Ага, говорила она, отдохнешь в деревне – там всегда работа найдется. Встретит…
Я вот сколько помню, встретил он нас только один единственный раз, а все остальные годы своим ходом. Чемодан и сумку в зубы, и пешкодралом по степной пыльной дороге. Хорошо, если попутка, а так все семь километров под донским солнцем в июне или июле месяце.
А когда дядя Петя приезжал сам в хутор, то это означало, что работать придется всем. Он и сам, как только приедет, снимал пиджак, штаны с подтяжками и рубашку, одевал трико и старую клетчатую рубаху, и обязательно калоши, и вперед, отдыхать.
Вот скажите на милость, зачем большому начальнику самому сажать картошку, помидоры, лук, а потом все это пропалывать, поливать, собирать. Он, если приедет на субботу и воскресенье, так с утра и до вечера возится то в огороде, то во дворе. Как сейчас его помню – высокий, плотный, черные волнистые волосы, круглое лицо и мощная челюсть. Настоящий донской казак. С возрастом он набрал вес, и бабушка ругала его:
– Петро, ну куда ты такое брюхо нажрал, скоро в машину не влезешь.
– Мать, я и сам не рад, и не ем я ничего, да вот все время на машине, ходить скоро разучусь, вот и нарастает мясо-то с жиром.
Но и вес не мешал ему часами возиться во дворе. Ольга – его дочь, старалась приезжать к бабушке только в будние дни, и сматывалась в пятницу, чтобы и ее отец не припахал к активному отдыху. Ну а он, не найдя любимой дщери, как он ее называл, приобщал к полезному труду нас – меня и Мишку. Мишке везло меньше, он-то все лето у бабушки отирался, а я только месяц.
Но зато он всегда привозил что-нибудь вкусное и необычное для нас, детей простых смертных. Ну правильно, начальник все-таки. Сам он действительно все эти вкусности не ел. Любил он свое, им самим выращенное. У него, кстати, и дачи не было. А зачем – он старший брат и эта усадьба по праву была его. Он после войны единственным мужчиной в семье остался. Дед еще в сорок втором погиб.
