Он шагнул к стулу, на котором она сидела. Встал сзади и положил руки на её плечи, наслаждаясь последним мгновением близости.
Надо было двигаться, но он замер, любуясь этим исчадием ада.
Короткие платиново-белые волосы. Тонкая, изящная шея. Нежная полупрозрачная кожа, под которой едва заметно пульсировала светло-голубая вена. Небольшая аккуратная татуировка – иероглиф и проходящий сквозь него росток.
Интересно, о чём она думала, выбирая такой рисунок?
Но вслух он спросил о другом.
– Ты же понимаешь, что не выйдешь отсюда живой? – медленно произнёс он, заставляя себя усилить нажим.
Её плечи вздрогнули, но голос звучал спокойно:
– Почему?
– Потому что нужно остановить это безумие. Сколько ещё человек пострадает, если я не сделаю то, что должен?
– Ты словно оправдываешься, – фыркнула она и встала со стула, выворачиваясь из захвата.
Сердце загрохотало, и волна адреналина смыла последние капли тёплых чувств, которые он испытывал к этой твари.
– Не утруждайся, – с насмешкой сказала она. – Во-первых, пытаться оправдаться перед тем, кого собираешься убить, немного тупо. А во-вторых…
Она замолчала и презрительно улыбнулась.
– А во-вторых? – зачем-то спросил он.
– А во-вторых, сегодня умру не я.
Арина заметила свободное парковочное место перед своим подъездом, как только въехала во двор через главные ворота. А ещё она увидела, как в задние ворота медленно и неторопливо закатывается автомобиль соседа с девятого этажа.
Задние ворота были вдвое ближе к вожделенному месту.
Арина прикусила губу, выжала газ и уже через несколько секунд заняла последний свободный клочок асфальта. Сосед проехал мимо, демонстративно отвернувшись.
– Ничего не знаю, я увидела первая, – сказала Арина.
Она вышла из машины, краем глаза поймала своё отражение в стекле водительской двери, подумала, что юбка всё-таки короче, чем нужно – но, с другой стороны, когда ещё носить такие юбки, если не в мае? – грустно посмотрела на покрытый трещинами бампер и включила сигнализацию.
Зашла в подъезд, поднялась на лифте на шестой этаж, открыла дверь в квартиру и прислушалась. Из кухни донёсся приглушённый голос дяди, и от этого настроение испортилось ещё сильнее – общаться с братом матери Арина не любила.
