И простёр Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего.
Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам!
Он сказал: вот я. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока
и не делай над ним ничего…
(Бытие 22: 10-12)
*
В высокие просветы станционных окон заполз заблудившийся в декабре солнечный луч. Одуряющий запах вчерашней сдобы из буфета ударил в ноздри. Полдень. Значит, скоро на поезд.
– Погранец? – бархатным голосом, тихо, почти под нос себе, осведомился незнакомец и кивком головы указал на скан-код.
Кононов медленно, будто вспоминая, кто он и где, скосил глаз на грудь, где на форму был нанесён едва заметный глазу воинский опознавательный знак. И только потом, окончательно очнувшись от нахлынувшей дрёмы, ответил утвердительно.
– Какого года призыв, пятидесятого? – попробовал угадать нежданный собеседник.
– Сорок шестого, – буркнул Кононов, шаря в памяти.
Кажется, за столик к себе он никого не приглашал.
– После срочной, что, остался?
– Остался.
– И что выслужил? – допытывался настырный незнакомец. – Всего лишь младшего лейтенанта. Ну да.
Кононов встряхнулся и посмотрел на любопытного субъекта со сдерживаемым вызовом. Нужно использовать дыхательный протокол. Пока вдыхаешь – считать от одного до пяти, и пока выдыхаешь столько же. Вот бы ещё эти психологи присоветовали, как не проговаривать все эти пять цифр за одну секунду!
– Отвал башки выслужил, – сообщил он, стараясь контролировать дыхание. – А тебе-то что?
– Да не кипятись, брат, – миролюбиво поднял руки незнакомец. – Я ж тоже долг родине отдавал.
– Где служил? – поинтересовался Кононов, пытаясь взглядом отыскать скан-код.
– Не ищи, – усмехнулся собеседник. – У меня обмундирование старого образца.
И верно, сообразил Кононов. Дореформенный образец, потёртый весь, но до сих пор не снимает. Досталось его поколению, когда эти на нас попёрли.
Кононов быстрым движением века прищурил глаз, и режим смартвзора отключился, свернувшись в прозрачную пиктограмму на периферии зрения. Кононов оглядел зал. В столовой больше никого не было, только картинки меню, вспыхивая, сменяли друг друга на автовыдаче. Кофе давно остыл, недоеденная творожная калитка с укоризной смотрела с тарелки. Он снова осмотрел подсевшего мужика. Тот прихлебнул из кружки, по бортам которой свисало сразу с десяток чайных пакетиков, и протянул руку:
