В воздухе витал удушливый запах горечи.
Он мешал дышать, забивал горло и легкие, оставляя на языке едкий привкус дыма. Под слоем спекшейся золы лежала голая земля, с обугленными телами людей и животных. Неистовое пламя обратило плоть в легкий пепел, а сильный ветер поднимал серые тучи, рассыпающиеся в прах. Там, где росли многовековые деревья с буйными шапками листвы, теперь торчали почерневшие искривленные стволы с жалкими обрубками.
Живое обратилось в мертвое.
Глаза застилал тошнотворный дым, отчего по измазанным пеплом лицам выживших струились горькие слезы. Они впитали в себя злое отчаяние и беспомощность, которые будто навечно поселились в сердцах людей.
Огонь был беспощаден и свиреп, как всякая другая стихия, которой дают волю, против которой человек беззащитен. Перед огненной яростной атакой оказались бесполезны секиры и мечи. Над храбростью и отвагой людей посмеялись, обратив их в черную пыль.
Издалека пожаловали первые незваные гости – вороны уже осторожно кружились и присматривались к желанной добыче. Их стремительные тени проносились над долиной, то появляясь, то исчезая в мутном тумане.
Земля еще тлела красными всполохами, точно тяжело дышала, раздавленная неожиданной бедой. Куда ни брось взгляд, все заполнял сизый дым и темные от гари холмы.
Сквозь плывущий туман медленно двигался всадник на лошади.
Мерная поступь коня сопровождалась шелестом жженой листвы и треском дымящихся веток. Из-под копыт вилась слабая дымка и тут же оседала, цепляясь за торчащие травинки и комья земли.
Казалось, всадник не спешил. Его руки уверенно сжимали поводья, а из-под прорези шлема нетерпеливым блеском сияли глаза. Доспехи всадника, прежде ярко начищенные, потускнели от налета сажи и брызг крови.
Люди расступались перед ним, молчаливыми взглядами провожая удаляющуюся спину, и сжимали кулаки. В этих жестах проскальзывала и глухая ярость, и слепая надежда, многим хотелось бы закричать всаднику вслед о своей боли и злости, но люди молчали. Страшный огонь лишил их сил и веры. Они боялись спугнуть вновь почудившийся им призрак надежды, которая покинула эти края.
Конь ступал по еще горячей земле, тревожно вскидывал голову и принюхивался к запаху гари, желая уловить в нем хотя бы намек на оставшуюся зелень. Ноздри животного затрепетали: впереди оно почуяло нетронутую гиблым жаром листву, но было в ней что-то странное, пугающее.
